— Здравствуйте! — поздоровался ребёнок, неловко переминаясь с ноги на ногу.
***
Так сразу сложно было сказать — сколько ей лет, но явно маловато для того, чтобы шастать ночью по болотам. Может, пять, может, и того меньше. Красные отблески углей делали её промокшую рубашку и бледное личико чуть розоватыми, играли красными искрами в её тёмных глазах. Мокрые волосы сосульками свисали до плеч. А синенькие губы однозначно давали понять, что ребёнок замёрз к демоновой бабушке.
— А вы не видели мою маму? — пропищала девчушка. — Я потерялась. И ищу маму. Вы не знаете, где она?
И так жалостливо она это говорила, что даже видавшая разное я чуть было не прослезилась.
Что уж говорить о Высочестве?
— Мы не видели твою маму, но ты можешь подождать её здесь, — вскочил он, намереваясь усадить девчонку у костра.
— Нет! Я лучше поищу маму! — сделала шаг назад девочка.
Что-то нехорошее, тревожное, шевельнулось у меня внутри.
— Стой! Стой, кому говорю, — вскрикнула я, вцепившись в рукав Эвера и мгновенно переходя в Тень.
И не зря, я вам скажу.
Вокруг дышала и ластилась ко мне тьма. Извивалась змейками и уже привычно цеплялась за руки, заползала в рукава…
Убаюкивала.
Усилием воли я сбросила с себя её цепкие щупальца, сосредоточившись на незваной гостье.
Твоюжты… прости Единый.
То, что мы так опрометчиво приняли за заблудившегося ребенка, на деле оказалось обычной нежитью. Ну, может, не совсем обычной, но нежитью — однозначно. Чёрным сгустком с красными огнями глаз в сером пространстве Тени, в которой никогда не было дня или ночи.
И только я настроилась избавиться от неё самым доступным для меня методом, как прямо перед моим носом пролетело что-то, искрясь, переливаясь всеми цветами радуги и, едва коснулось девчушки, вспыхнуло так, что ослепило меня даже здесь.
Беса тебе в… ухо! Какого демона это вообще было?
Тьма мягко вынесла меня в реальность, но я всё так же стояла, согнувшись, почти ослепнув и витиевато, в красках и не стесняясь в выражениях, которых мне и знать не положено, рассказывала всё, что я думаю о том, кто так изысканно и осторожно решил избавиться от поздней гостьи.
В паре шагов визжала, как недорезанный поросенок, нежить. Притом так, что мне грозило не только ослепнуть, но и оглохнуть в чёртовой бабушке.
— Бирм, мать твою… мы уже поминали! — прошипел куратор. Злой. Мне даже видеть его не нужно было, чтобы понять, что злой, как разбуженный посреди дня вурдалак.
— Что вы к моей матери пристали? — моргая и уже мысленно, но не менее эмоционально, костеря своего благодетеля, спросила я. — И вообще, я ни при чём…