"Учение о сущности" – это наиболее уязвимая часть логики Гегеля, поскольку все три её варианта (в "Философской пропедевтике", в большой "Науке логики" и в "Энциклопедии...") несколько отличаются друг от друга. И надо же было так случиться, что в предпринятой Гегелем в последний год его жизни переработке большой логики ему суждено было остановиться именно перед учением о сущности. 7 ноября 1831 года он подписал предисловие к первому переработанному тому "Науки логики" – учению о бытии, а 14 ноября его не стало. Как утверждают издатели наследия Гегеля: "...из сравнения прежнего издания 1 тома этой "Логики" с новым изданием можно заключить, в какой степени и оба других тома ещё выиграли бы под пером их автора в строгости диалектического построения, в определённости выражения и во внешней доступности". Но увы, не состоялось... Однако, несмотря на некоторые расхождения в последовательности расположения отдельных категорий в её различных вариантах, общий смысл учения о сущности вполне доступен. Но в отличие от учения о бытии, где мы руководствовались, главным образом, большой логикой, здесь, в учении о сущности, мы, наоборот, будем в основном идти по стопам малой, энциклопедической логики, поскольку она представляет собой хронологически более поздний вариант учения о сущности.
В результате обнаружения реальной меры наличного бытия какого-либо нечто оно перестаёт быть для нас непосредственным и неопределённым нечто. Теперь оно выступает как качественно специфичная область наличного мира, взятая в полной мере её наличного бытия.
Процедуру постижения сущности мы начинаем с того, что снимаем с меры наличного бытия нечто определение абсолютной неразличённости и, тем самым, даём его содержанию возможность светиться видимостью. А проще говоря, мы как бы сбрасываем покрывало, скрывающее от нас лицо и плоть интересующего нас предмета, и начинаем рассматривать его во всем богатстве его внутреннего содержания. Мы высадились на тот ещё неизведанный нами остров, открытие которого состоялось на предыдущем этапе.
§ 112. Обыденное сознание, имеющее дело с конкретными единичными вещами, представляет себе дело таким образом, что за наличным бытием предметов, как за завесой, скрывается их сущность. Сущность при этом понимается совершенно абстрактным образом, т.е. сущность как таковая, без каких-либо дополнительных разъяснений. Что именно следует мыслить под сущностью, этого обыденное сознание не обсуждает совсем, поскольку, по его мнению, сущность надо не обсуждать, а познавать. Здесь оно уподобляется тому бравому парню из анекдота, который на предложение подумать над тем, как лучше снять плоды с дерева, отвечал: "что тут думать, трясти надо".