В прозрачном осеннем воздухе повисло молчание. Тяжело вздохнув, собравшись с мыслями, он сказал, посмотрев ей в глаза, с грустной полуулыбкой:
— Возможно, мы с вами никогда больше не увидимся, Виктория… Но я надеюсь, что когда эта война закончится, вы обязательно будете счастливы. Пообещайте мне это.
В его голосе была нескрываемая, пронзительная боль, прозрачная зелень в глазах стала холодной, как осенняя ночь. Ей вдруг захотелось подойти к нему ближе, дотронуться до этих высоких точеных скул, тонкой линии губ. Она смотрела на него так, как будто старалась забрать с собой этот миг полного и неожиданного доверия между ними. Тихо, почти шепотом она попросила:
— Знаю, что это неуместно, …но я хочу знать… хочу помнить ваше имя.
Он вздрогнул от этой внезапной просьбы и, после непродолжительного молчания, неожиданно севшим голосом, впервые за много лет, произнес:
— Уильям…
— Я никогда не забуду… Уильям, — также тихо повторила она. И звук его имени, произнесенный ею, показался ему совершенной мелодией, за которую он мог бы тысячи раз отдать свою жизнь.
Через минуту, ее хрупкая фигурка скрылась, как лесной эльф в чащобе спасительного леса.
Он еще немного постоял на месте, вглядываясь в лесную глушь, прислушиваясь к мягкому хрусту веток под ее ногами. Когда все затихло, он поспешил к своей машине, Сегодня все вернется на свои места. Требовалось только написать рапорт о казни диверсантки при неожиданной попытке к бегству. Вильхельм Мельбург переоделся в свою форму. Грязную, от лазания по пещерам, одежду, пришлось спрятать здесь же.
Внезапно, звенящую тишину леса пронзил выстрел. Уильям почувствовал, как обжигающая боль разливается где-то между ребер, парализуя его движения. Он хотел обернуться, чтобы посмотреть, откуда стреляли, но уже не мог. Его накрыла густая багряная тьма.
Она услышала глухой звук выстрела, который раскатистым эхом прошелся по настороженной лесной тишине. За то короткое время, после их прощания на краю лесной чащи, она не успела уйти далеко. Это было полным безумием, но какое-то шестое чувство подсказывало ей, что нужно повернуть назад.
Ветви деревьев скрывали ее, смотревшую сквозь них на черную машину, около которой, раскинув руки, навзничь лежал Вильхельм Мельбург, его грудь тяжело вздымалась, но он еще был жив. А рядом стояли двое, похожие с виду на партизан или франтиреров. Они уже обыскали немецкого офицера и теперь оживленно переговаривались о чем-то. Очевидно, они сами не верили своей удаче. Подстрелить обергруппенфюрера было сказочным совпадением.