— Проснулся? — оглянулся на вошедшего хозяин фургона — как самочувствие, пришел в себя, что-либо можешь вспомнить из вчерашнего?
— Нет, не могу — какой-то провал в памяти, но я так понял, что эти двое — кивнул на шкуры — хотели нас съесть, да?
— Это точно — согласился траппер — поздравляю, ты попал под ментальный удар и остался живым,… немногие на этой планете могут сказать то же самое, очень немногие…
— Послушай, Виктор, ты все отмалчиваешься или говоришь загадками, но все же: а как ты сам ухитряешься ездить по саванне и охотиться на вот таких вот зверей, и тебе все ни по чем?
— А ты догадайся, Фручо, ты же неглупый парень — в технике такой специалист, и тут все просто, только подумай!
— Хм…ну, если бы я видел у тебя на голове какой-то прибор или шлем, то тогда бы можно было сказать, что у тебя имеется какая-то секретная разработка, защищающая мозг от внушения. Ну, или лично твоя, которую ты прячешь от всех,… но поскольку ничего такого я не наблюдаю, то возникает только одна мысль — у тебя что-то не так с головой, как у всех остальных, и у меня в том числе.
— А-ха-ха-ха, это ты загнул — у меня с головой точно не так, как у всех — рассмеялся парень, уткнувшись лицом в шкуру — не так, не так…
Бейн озадаченно смотрел на хихикающего нанимателя и не понимал причин смеха — с его точки зрения смеяться было не с чего, но терпеливо дожидался окончания истерики у Виктора.
— Ты ничего такого не подумай, просто у меня врожденная особенность мозга сопротивляться внешнему внушению — не так, чтобы совсем, есть определенные неприятные ощущения, но я не теряю над собой контроль, и поэтому могу вот так спокойно ездить и охотиться на зверей. Хотя поначалу часто попадал в тяжелые ситуации — хищники не были бы хищниками, если бы полагались только на внушение. Пару раз меня серьезно порвали, вспоминать страшно,… да и совсем недавно еле-еле вырвался из передряги,… да.
— Это серьезный аргумент — уважительно кивнул техник — я даже и не слышал, что такое вообще возможно, хотя в нашем мире есть люди, которые могут силой мысли разные штуки проделывать — их там называют псиониками. Только тут их нет, и не будет никогда — они и дома хорошо зарабатывают, зачем им ехать сюда неизвестно зачем — может ты из этих самых, Виктор?
— Нет, тут тебя огорчу — никаких умений или способностей у меня нет — врачи назвали это полной индифферентностью к менталу. По-простому, у меня просто крепкая башка для всяких организмов, желающих порыться у меня в мозгу — ничего не умею, но и подчинить меня нельзя, уникум, одно слово!