– Во льет! – восхитился Серега. – Интересно, про что?
– Ясно, про что, – ответил Ганин. – Рассказывает, как единолично геройски выкопал танк.
– А теперь, мадам, позвольте вашу ручку, я покажу вам плоды своих трудов, – прогнусавил он, кривляясь. – И ежели вы забоитесь, то не бойтесь, потому что я с вами, и танк не кусается, а ежели будет кусаться, я скручу его дуло в бараний рог. И пусть это станет поводом, мадам, отблагодарить героя объятьями и поцелуем.
Теперь Серега восхищенно смотрел уже на Ганина.
– Ловелас! – с уважением констатировал он.
– Девятый класс школы, Серег, – сказал Ганин. – Лермонтов. Герой нашего времени. Учи матчасть.
Тем временем стало ясно, что девушка и впрямь была весьма привлекательной. Тонконогая, воздушная, с каштановыми волосами, переплетенными белой лентой, – рядом с танком и агентом она смотрелась как Дюймовочка в окружении монстров. Ее хотелось спасти. Губки девушки от рассказа агента складывались в изумленное, испуганное очаровательное «о».
– Я пойду туда, – сказал Ганин. – А то этот черт наболтает сейчас.
Он поднялся, отряхнул пыль со штанин и пошел. Сбил кепку на затылок: подумал, что так вид будет более залихватский – подсмотрел эту манеру у Сереги.
– Андрей! – заорали сзади.
– Чего вам? – нехотя обернулся он.
– Пластырь с носа отдери!
– Тьфу, черт! – Ганин вспомнил, что после укуса волка он так и ходит с пластырем, наклеенным в рамках борьбы с инфекцией. За ночь и утро пластырь пожелтел от пыли и впитавшегося йода и сросся с кожей.
Отдираться пластырь не пожелал. Ганин ковырнул его ногтем, попробовал ухватить пальцами – не получилось. Он начал заводиться: взрослый мужчина не может разобраться с собственным носом, а еще вызвался кадрить девчонку. Агент, увидел он краем глаза, продолжает охмурять ее и уводить в сторону. Позориться и возвращаться к своим ни с чем было нельзя.
Наконец пластырь удалось отцепить: Ганин рванул липкую материю и зажмурился от неожиданной боли. Из глаз брызнули слезы. Нос, когда Ганин, утерев слезу, скосил на него глаза, выглядел неплохо. На кончике подсыхали две аккуратные дырочки от укуса. Кое-где коричневели остатки йода. В целом смотрелось нормально.
Он еще раз проверил кепку – правильно ли сидит, и обернулся к своим. Серега поднял в ответ большой палец: сидело правильно. Тогда Ганин развернулся и пошагал к девушке. Рубаха-парень, добрый молодец, москвич с пропиской – отказаться от такого собеседника ей будет тяжело, уверял он по дороге себя.
– Здравствуйте! – Ганин издалека поприветствовал незнакомку.
– Здравствуйте, – улыбнулась девушка.