— Ты сделал это, — прошептали её губы, когда она подползла на коленях к нему.
— Как и обещал, — произнёс Драко, улыбнувшись. Обняв рукой девушку за плечи, он опустил подбородок на её макушку.
— Можешь сделать для меня ещё одну вещь? — тихо спросила она, выводя пальчиком какие-то рисунки на его ладони.
— Что угодно, — спокойно ответил аристократ. «Для тебя, ангел, всё, что угодно», подумал про себя Малфой, улыбнувшись собственным мыслям и наблюдая за её действиями.
— Мы можем вернуть Гарри память? — совсем тихо пробормотала Гермиона. И Драко задумался. Что будет, когда всё, что произошло за последние дни выплывет за пределы того борделя, с которого всё началось? Ещё тогда он не хотел никакой огласки и никаких слухов. Готова ли Гермиона читать газеты, в которых будут писать о ней, как о проститутке? Готов ли он согласиться с тем, что он полюбил грязнокровку? Он знал ответ на второй вопрос — конечно, готов. Но на первый — даже не догадывался. Но, если она просила — значит Поттер что-то значит для неё.
— Можем, — тихо ответил он и этим ответом возможно перечеркнул всё. Хотя, как знать. Ведь весть о пожаре в Мэноре разнесется со скоростью света по всему волшебному миру. Как и о трупах, которые сгорели вместе с ним. Вместе с его прошлым. Он готов был терпеть всё, лишь бы она была рядом.
— Спасибо, — сказала она, не убирая рук с его талии. Ради неё он был готов врать всему миру. Он был готов подниматься ввысь и падать вниз, разбиваясь на осколки. Он будет закрывать своей спиной её от Ада, который будет твориться после огласки.
Лишь бы она оставалась рядом.
Они проспали совсем немного. Буквально несколько часов. Но этого Драко было достаточно. Ему важно было знать, что она просыпается в его объятиях и ничего более его не интересовало.
Грейнджер же не терпелось отправиться к Поттеру, чтобы рассказать всё, что происходило с ней пять лет. Она была готова вспомнить об этом.
Но в том, в чём была Гермиона, она идти не могла. Поэтому Драко пришлось обратиться к Забини. Аристократ оделся в свою вчерашнюю одежду, струсил кусочки сажи с рукавов и груди, и, кивнув Гермионе, вышел за дверь. Как только она закрылась, перед ним всплыл и сам Забини. Красные глаза, воротник рубашки был оттопырен, а галстук и вовсе болтался на его плечах.
— Грейнджер в твоей постели? Как ты успел? — были первые вопросы Блейза, когда они немного отошли в сторону.
— Я просто быстрее решил наладить межфакультетские отношения, — с улыбкой сказал Драко.
— А то, что Мэнор горел, ты тоже знал?
— Странный вопрос, Забини, это, как бы, мой дом, так что, да. Я знал. Я его сжёг, — спокойствие аристократа не знало границ. Ему даже показалось, что Блейз готов его удушить за то, что он ничего ему не сказал вчера. — Просто решил не отвлекать тебя от тех милых дам, которые тебя сопровождали.