Ласка любила, когда начальство отсутствовало и эти часы можно было посвятить себе, так как никто не докучал приказами, поручениями, просьбами заварить кофе и тому подобное.
Стужина удалилась, а она по привычке зарегистрировала в книге входящих документов поступившую по почте корреспонденцию, перелистала страницы свежих номеров газет и журналов, отдав предпочтение красочному женскому журналу «Натали», подписанному по ее просьбе. Рассматривая иллюстрации, она успевала отвечать на звонки, однообразно сообщая о том, что президент отсутствует, на совещании. А на одном звонке задержалась, узнав голос Муравича.
– Привет Натали, солнечная женщина. Ласка – ты сокровище и сказка, – нежно произнес он, взволнованно дыша в трубку. – Я тебе посылаю свои флюиды, а ты ноль внимания.
– Привет, коль не шутишь, – отозвалась она, польщенная тем, что студент назвал ее солнечной женщиной, сокровищем и сказкой, хотя первый эпитет больше бы подошел не брюнетке, а блондинке.
– Давай вечером встретимся в сквере летчиков, я без тебя не могу жить,– признался Эдуард.
– Так уж и не можешь? – не поверила Ласка.– До знакомства мог и не страдал, обхаживая свою Марину.
– Наташенька, ну сколько можно упрекать, это все в прошлом,– возразил он. – Вспомни, что Есенин написал, «как мало пройдено дорог, как много сделано ошибок». Так это и обо мне. Отношения с Мариной были одной из моих ошибок.
– Может и наши отношения ты через месяц-другой посчитаешь ошибкой,– поймала она его на слове. – Мне кажется, что это твое хобби, коллекционируешь девушек, а потом перед друзьями похваляешься , что с каждой из них переспал и не один раз. Ну, что, разве я не права?
– Как ты так можешь, Натали? Ты у меня единственная и неповторимая,– с жаром произнес он.– Я сгораю от страсти, утешь мое сердце. – Ладно, Ромео или дон Жуан. Встретимся в сквере, только на многое не рассчитывай, я не глупая девчонка, которую легко обмануть красивыми словами обещаниями женитьбы. Сначала венец свадебный, роспись в ЗАГСе, а потом и медовый месяц. Я не признаю гражданских браков, которые на руку аферистам и альфонсам.
–Ты неисправима, Наташенька, живешь старыми бабушкиными предрассудками, – потухшим голосом упрекнул студент. – На дворе ХХI-й век, сексуальная революция, эмансипация…
– Вот с другими и занимайся революцией, – рассердилась Ласка и он испугался, что приятное свидание может сорваться.
– Так ты придешь?– нежно спросил он.
– Пристал, как банный лист,– вздохнула она.– А у меня работа стоит. Приду, а если будешь доставать, то и передумаю.