Но это были мелочи, ерунда, о которой сейчас не стоило и вспоминать. Что такое настоящие дела, Серж понял совсем недавно, когда приехал в большой сибирский город, где случай свел его с Аркадием Львовичем Березовским.
Березовский производил не особенно выгодное впечатление — был он невысок ростом, с впалой грудыо и холодными влажными руками.
— Так, так, — Березовский пригладил рукой редкие волосы. — Значит, на Витим направляетесь? Что ж, дело хорошее.
Он помолчал, приглядываясь к собеседнику.
— Чего уж лучше, — Ромин улыбнулся. — Тайга, холод, и потом эти самые, как их? Тунгусы, что ли.
— Эвенки, — поправил Аркадий Львович. — Хороший народ, между прочим. Я ведь бывал в тех краях, знаю.
— Чем же хороший?
Честные очень, простые. Раньше-то я экспедитором работал, машины сопровождал. И вот, представьте себе картину. Везем, допустим, спирт. В глубинке-то он и сейчас в цене, за него там что угодно взять можно. А тогда… Так вот, зайдем это с шофером куда-нибудь на ночь, а машину так оставим. И вот, бывало, сижу у окна и вижу: идут по улице эвенки и стучатся в каждый дом, нас разыскивают. Найдут, станут у порога, и давай просить, чтобы продал им несколько бутылок. И знают, что могу не дать, а сами не возьмут.
— Продавали-то с наценочкой? — Ромин понимающе усмехнулся.
— Зачем? — Березовский пожал узкими плечами. — Да у них и деньги-то не всегда были. Так, возьмешь что- нибудь. Лисичку там, или белочек, как придется.
— А потом сдавали? — Ромин недоверчиво посмотрел на Аркадия Львовича. — Так много не заработаешь.
— Можно и не сдавать. — Березовский смотрел куда-то в сторону. — Недавно, кстати, заходил тут ко мне один, по старой памяти. Правда, он все соболей ищет… Но и колонка возьмет, не говоря уж о горностае. И цену даст хорошую…
Конечно, насчет хорошей цены он врал самым бессовестным образом. Вернувшись в Москву, Ромин зашел как-то в меховой магазин и даже присвистнул от удивления. Он, правда, и раньше подозревал, что на этих шкурках, которые он слал Березовскому с Витима мешками, тишайший Аркадий Львович провел его, как мальчишку.
Впрочем, особого зла на Березовского Ромин не держал. Кто же станет отказываться от своей выгоды, когда она так и прет тебе в руки? На его месте он и сам поступил бы так же. Обидным было другое — его отозвали с работы как раз в тот момент, когда он только начал разворачиваться по-настоящему.
Тогда, после разговора с Березовским, он сразу же загорелся и вылетел на Витим с первым попутным самолетом, хотя комплектация изыскательской партии была еще не закончена. Предстояло дождаться прихода из Москвы машин, бурового оборудования и спецодежды, получить горючее, организовать сплав всего этого к месту изысканий. Но Ромин уже не мог сидеть в городе, когда перед ним открывались такие возможности, тем более, что Березовский соглашался взять все заботы по отправке оборудования на себя.