— Так что происходит, когда он у тебя в голове? — Заинтересовалась я.
— Что происходит. — Старик усмехнулся. — Знаешь что такое демон? Это не киношное страшилище, демон — это клубок живой разумной энергии, понимаешь?
Я, конечно, киваю, хотя на самом деле, кто может представить себе разумную энергию. Думаю никто. Для меня энергия, это электрическая лампочка или, в худшем варианте, ядерный взрыв.
Дед же, не обращая на меня внимание, продолжает внушать.
— Представь, что твое тело мгновенно становится сгустком живой энергии, стремительным и смертоносным, как молния.
Пришлось кивнуть еще раз, хотя молнией представить себя мне еще сложнее, но он ведь не отстанет.
— Давай примерь. — Дед протянул мне браслет еще раз.
Я посмотрела на широкий отшлифованный камень почти черного цвета с бордовым отливом. Красивый и благородный, вот как я бы его оценила и разве тут удержишься. Взяла, натянула на левую руку. Вытянула кисть и посмотрела на свет, в отполированном блеске заиграла глубина.
— Оставь себе. — Григорий махнул рукой. — Мне все равно уже не пригодится. А ты вдруг решишься.
— Деда! — Протянула я. — Даже не надейся.
— Ведь сколько людей погибнет, может быть, целый мир. — Попробовал он еще раз. — Ты же не навсегда, не захочешь, можешь не рожать.
— Да, хоть вся планета пусть взорвется к чертям! Дед, ты ополоумел. У меня даже слов не находилось. — Как тебе вообще такое в голову могло прийти: твоя внучка с демоном в голове стучится в ворота замка и просит короля — возьмите меня замуж. Бред! И еще раз бред!
Я даже вскочила, размахивая руками, так меня проняло, а дедуля сидит себе, молчит и на меня смотрит как-то грустно и сочувственно.
— Да ладно не кипятись. — Он поднялся из-за стола. — Нет, так нет, не буду же я тебя насильно пихать. Пойдем, хоть на камень посмотришь, увидишь, что я правду тебе говорил.
Если честно, идти мне не хотелось, если камень-проход существует, то и все, что мне он здесь рассказывал — тоже правда и с этим знанием мне придется жить. А еще с тем, что целый мир погиб из-за меня. Лучше уж сказать, мол, все это ерунда и проделки большевиков, да пойти спать, а потом жить с чистой совестью, не мучаясь сомнениями. Все это вертелось у меня в голове, а ноги почему-то несли меня в подвал вслед за дедом. Если уж в главном отказала, то в такой-то мелочи можно и уступить.
Подошли мы к скале: камень, как камень, обыкновенный гранит, ничем не примечательный.
— Смотри. — Говорит мне дед. — Сейчас темнеть начнет.
И точно, камень начал темнеть и накачиваться какой-то черной глубиной.