— Говорить буду я, вы молчите и не лезьте, чтобы не случилось.
— А что может случиться? — Не утерпела я. — Он буйный?
Гранд молча ткнул своего коня пятками.
— Подумаешь, мог бы и ответить. — Дуюсь на заносчивость спутника.
Въезжаем на двор. Никто нас не встречает, но присутствие людей ощущается почти физически. Словно невидимая угроза и предупреждение повисло в воздухе. Убирайтесь, вам здесь не рады.
Миновав ворота, Эстегон сразу останавливает коня и громко на весь двор кричит.
— Это я, Эстегон, сын Артегона, великий гранд вольного клана изумрудной травы.
Никто не показался, но спустя полминуты из-за дверей амбара послышался глухой недовольный голос.
— Зачем гранд притащил с собой истмари или люди трибунала правы, и ты теперь с ними против людей.
Смотрю, ради интереса, на Роя может шерсть появилась или клыки. Вроде нет. Парень как парень. Как же этот в нем истмари опознал?
Эстегон рассмеялся.
— С каких это пор колдун стал прислушиваться к тому, что говорят люди трибунала.
— Наверное, с тех самых, как за грандами стали ездить истмари. — Огромный, почти двухметровый мужик вышел из дверей сарая.
— Рад тебя видеть, колдун. — Эстегон спрыгнул на землю.
— Не скажу того же, гранд, извини. — Кузнец развел руками. — Смерть у тебя за плечами. Люди трибунала кружат повсюду, узнают, что ты здесь, сожгут и дом, и кузницу.
Эстегон серьезно взглянул в темные глаза гиганта.
— Иногда, чтобы спокойно спать, нужно уметь рискнуть всем. — Видя, как отвел взгляд кузнец, он усмехнулся и добавил. — Не бойся, много не попрошу. Видишь девушку.
Он развернулся и указал на меня.
— Нужна полная броня с магической защитой на нее, и мы сразу оставим твой дом.
Кузнец медленно подошел и внимательно прошелся по мне взглядом. Стало неприятно, словно он меня руками ощупал.
— Есть. — Колдун вновь повернулся к гранду. — Но ты понимаешь…
— Я заплачу.
— Чем? Вижу ты сегодня не при деньгах.
— Возьмешь наших лошадей и мой вексель на остальное.
Хозяин прикрыл глаза, раздумывая, и простояв так с минуту, наконец, решился.
— Куни, Лари! Всё, слезайте и идите сюда.
Вижу, наш гранд облегченно вздохнул, видимо, до последнего был не уверен в положительном исходе дела.
На крыше ближайшего амбара закопошились и через мгновение из дверей вышли двое подростков с арбалетами в руках. Отец коротко бросил своим сыновьям.
— Лошадей расседлать и в конюшню. Людей в дом. Нечего им на дворе светиться.
Смотрю на пацанов и понимаю, почему Эстегон велел не вмешиваться. Лица у ребят серьезные и бесстрастные, скажи отец хоть слово, и они нашпиговали бы нас железными болтами, как ежиков. Одно слово — суровая пограничная жизнь.