— Вроде в вашей балке должен быть маг? Отчего же он упыря не усмирит? Что вы вместо того, чтобы помочь, пришлых людей пытаете? — вопросил оборотень.
Я чуть не взвыла! Все переговоры псу под хвост. Правдоруб блохастый!
Староста насупился, но вовсе не оттого, что его устыдили в попрании обычаев гостеприимства и оказании помощи ближнему, а оттого, что попался столь упертый ведьмак.
Я, наступив пяткой на ногу Йона, на ультразвуке, так, чтобы лишь шкура услышал, зашипела:
— Слушай, не мешай старику думать, что он отхватит свой гешефт. Мы сейчас по-быстренькому обманем друг друга и будем считать сие выгодной сделкой. Брок же получит все, что нужно, а не протекающую крышу в сарае.
Оборотень, сцепив клыки, замолчал. Его выразительный взгляд, полный гнева и раздражения, был красноречивее всяких слов: договаривайся сама. Староста, видевший наш обмен любезностями, но не услышавший ни слова, понял, что торг нужно вести со мной. Потому, отвечая на вопрос Йона, старательно глазел на одну рыжую.
— Должен. А нетуть! — выразительно развел руками Крост. — Наш маг, упокой, Многоликий, его душу, преставился аккурат на праздник Пуляла-Козопаса, когда скотину по весне со двора первый раз на выпас выводят, и некому нас от нечисти защитить…
— Значит, если мы упокоим вашего упыря, то… — Я выразительно замолчала.
— То у нас и ночлег хороший есть. Изба большая, печь теплая, да и для драконоборца вашего, в бою неравном раны получившего, все, что надо, сыщется, — подхватил староста, тут же переименовав «увечного» в «героя».
— Деньги, в смысле, все перечисленное, вперед. Нам помощь срочно нужна, а не опосля. — Вот сейчас, когда Крост уже возрадовался удачной сделке, можно и свои условия поставить. А то этот хитрец наверняка не одну золотую монету на почти дармовом «ведьмаке» сэкономил.
— Хорошо, — слегка недовольно протянул староста и добавил: — А госпожа колдовка не обманет?
Я нахмурилась, да так выразительно, что Крост, почуяв, что сказал что-то не то, поспешил пояснить:
— Ну вы же, госпожа, ведьма? Не поверю иному. Драконоборцы и ведьмаки, всяко известно, для своих подвигов ведьминой помощью заручаются. А тут сразу двое… Вот я и решил. Опять же волос рыжий, язык острый.
— Вы правильно решили. Лекса — сущая ведьма, — хлопнув меня по плечу, припечатал шкура.
— Так не обманете? — гнул свое староста.
— Честное ведьминское, — заверила я его, памятуя о клятвенных словах в этом мире. — Не обману. Зуб даю, — и закончила, мстительно указав на оборотня. — Его правый нижний клык.
Крост понял, что клясться и светиться я не намерена, недовольно хмыкнул и повел нас за собой.