— Карин, где ты?
— Моя тетка, — торопливо сказала Карин. — Я должна вернуться. Вы идете? Становится прохладно.
— Идите, идите, — ответила Ковалова. — И желаю хорошо повеселиться.
Дора Фридеман была в нервно-возбужденном состоянии. Когда она вернулась домой, между супругами разыгралась бурная сцена. Фридеман был совершенно уверен, что у жены есть любовник, и лишь боязнь того, что она не сможет выйти в этот вечер к гостям, удержала его от желания избить ее.
Карин последовала за теткой в комнату, примыкавшую к веранде. Вальтера Фридемана здесь не было. Карин обнаружила его, когда заглянула в зал. Музыка только что закончилась, и девица, с которой танцевал Фридеман, стояла у лестницы, ведущей на второй этаж. На гостье было платье с глубоким вырезом. Фридеман, нагнувшись, дул ей в вырез, что, казалось, девицу забавляло больше, чем самого хозяина.
— Когда покончишь с этим, — холодно сказала проходившая Дора, — позаботься и о других гостях.
Девица улизнула. Вальтер Фридеман захохотал, потом его взгляд упал на Карин, и он смолк. Рыжеволосый, веснушчатый парень вставил новую кассету. Когда зазвучала музыка, он пригласил Карин на танец. Фридеман одобрительно посмотрел им вслед и исчез в соседней комнате.
Из кухни донесся шум. Карин извинилась и пошла посмотреть, что случилось. Анна разбила тарелку и теперь ревела, Дора в ярости орала на нее, Хеттерле склонилась над кухонным столом и молча наблюдала разыгравшуюся сцену. Хотя обычно она и ладила с Дорой, но на этот раз должна была взять себя в руки, чтобы не наброситься на хозяйку с кулаками. Именно Дора, по ее мнению, была виновата в том, что она вынуждена остаться у Вальтера Фридемана. Он обвинял ее, будто она вместе с Дорой ведет игру против него. В лучшем настроении он бы, наверное, разрешил ей выйти замуж за бакалейщика. Карин посмотрела на часы, висевшие над дверью.
— Когда же будет конец этому, Лиза? — спросила она.
Хеттерле пожала плечами.
— В двенадцать, в три — кто знает?
— Не понимаю, — сказала Карин.
— Такие торжества редко заканчиваются нормально, — добавила Хеттерле. — Сама увидишь.
В дверь просунулась голова Фазольда.
— Лиза, немного столовой соды… У меня опять изжога…
— Это потому, что ты слишком много заливаешь в себя, — зло ответила Хеттерле. Она достала пакетик из кухонного шкафа, насыпала немного порошка в стакан и наполнила его водой.
Фазольд поблагодарил и выпил мелкими глотками.
— Неплохо веселитесь? — спросил он Карин, робко улыбаясь.
— Спасибо, сойдет, — ответила она сдержанно. — А ты?
— Я удрал, — сказал Фазольд с той же робкой улыбкой. — Они там начали играть в азартные.