— Опять сведения? — спросил Фазольд.
Маффи сожалеюще пожал плечами и последовал за художником на веранду.
— Что тут у вас творится? — спросил он, увидев беспорядок.
— Я кое-что искал, — заикаясь, ответил Фазольд.
— Надеюсь, не очень ценное…
— Свою чековую книжку.
Маффи повернулся к двери — ему послышался шум.
— Вы не один?
Фазольд с усилием улыбнулся.
— Не думаю, чтобы здесь еще кто-то был.
— Есть ли у вас связь с людьми, с которыми вы и Фридеман были в концлагере? — спросил он.
— Кроме Рингельблюма из США, еще с двумя… нет, подождите, с тремя — ответил Фазольд. — Если обмен почтовыми открытками раз в год вы считаете связью.
— Где они проживают?
— Один в Швеции, один в Новой Зеландии… третий где-то в Западной Африке.
— Дайте мне их адреса.
Фазольд назвал их, а Маффи записал. Человек в Западной Африке имел лишь абонементный почтовый ящик во Фритауне.
— Был ли с ними в переписке Фридеман, вы не знаете? Ну хорошо.
Маффи распрощался. Фазольд пошел на кухню и достал из холодильника бутылку пива. Потягивая пиво, он думал, как бы вел себя Маффи, встретившись здесь с Деттмаром.
Но Маффи занимали совершенно другие проблемы.
— На тот берег, — приказал он шоферу.
Эвелин открыла дверь и в первое мгновение подумала, что Маффи пришел извиняться за свое поведение. Горечь, переполнявшая ее, уступила место страстному желанию вновь увидеть его. Она любила и готова была извинить. Но одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что ничего не изменилось.
— Вот твой ключ, — произнес Маффи. — Кажется, все?
— Ты хочешь меня покинуть? — спросила Эвелин дрогнувшим голосом. — И все из-за этих скачек? Я думала, ты любишь меня.
— Это было заблуждением, — холодно произнес он.
— Ты не хочешь войти? — пригласила она.
— Чтобы ты опять рассказывала чепуху, будто я имею какое то отношение к смерти обоих Фридеманов?
— Я же хотела помочь тебе, — сказала она жалобно.
— Ты? Помочь мне? Кто натравил тебя?
Она заплакала.
— Теперь все равно…
— Я вовсе не хочу знать, кто обо мне сплетничает, — высокомерно сказал Маффи. — Не доверяя мне, ты говоришь о любви?…
Новое оскорбление пробудило у Эвелин чувство гордости.
— Достаточно. Ты можешь уходить, — сказала она. — Ты не тот человек, которого я могу уважать. Сомневаюсь, что ты можешь быть и хорошим полицейским. Ведь и ему следует обладать человеческими качествами. Ты любишь только себя.
— Что это значит?
— Если встретишь господина Фазольда, передай ему привет, — с горечью сказала она. — Он слоняется вокруг уже несколько вечеров.
Выпроводив Маффи, она в изнеможении прислонилась к запертой двери. Нет, теперь уж нет, думала она. Если бы он показал себя другим, то она, возможно, сходила бы к этому Фазольду, но теперь с этим навсегда покончено.