Любопытство – страшная штука. Хотя подозреваю, Шнырек хотел просто узнать, куда скупщик прячет казну, и потрясти ее. Дело житейское. Конечно, ребята не воруют. Но взять недоплаченное за камушек у вора, да еще чтобы окончательно развязаться с бездомной воровской жизнью…
Это почти дележка.
Через десять минут Шнырек сильно пожалел, что не удрал. Потому что говорил Форель с каким-то шепелявым типом, и говорил о страшных вещах. Что через несколько дней в Алетаре начнется настоящее безумие. И все, кто не хочет сдохнуть, должны быстро шевелить плавниками.
– Что начнется?
Косяк покачал головой:
– Они не звенели… то есть не сказали что. Сказали, что дохляков… что умерших будет много. И если Форель свою жизнь ценит, надо уезжать. Что все готово, надо только кого-то дождаться…
– Кого? Где? Когда?
Косяк покачал головой:
– Я так понял, что это чье-то поместье за городом. Рядом. Кто-то из благородных игры играет, нам с таким не по пути.
– И что вы теперь будете делать?
– Ноги рвать.
Мальчишки уже договорились с рыбацкими артелями, и часть бездомников уже уехала. В их глазах Кривой Форель был достаточно серьезной величиной, чтобы прислушаться. Остались пока Шнырек, Косяк и еще двое ребят.
Почему меня решили предупредить? Так должок за ними, отдавать надо. Вот спасение жизни как раз и зачтется. Уезжайте, госпожа, целее будете.
Я кивнула и принялась расспрашивать обо всем услышанном. Что говорили, как говорили, какие слова употребляли… И с каждым словом мальчишки мне становилось все неприятнее. Судя по всему, тот человек был… из дворян. Небогатых, не особо знатных. Не вовсе уж мелкая сошка, но тупой исполнитель не из крупных. Он знал, что должно случиться нечто, он хорошо относился к Форелю или чем-то был ему обязан, он предупредил, как мог…
Что случится?
Вот это-то и было самым страшным. Неизвестность.
Что-то надвигалось, но что? И как? Подумав, решила посоветоваться с канцлером. А пока – поблагодарить мальчишек и заверить, что тоже уйду. Не ждать же, пока меня убьют?
Так я и сделала.
Хотела пойти к канцлеру на следующий же день, но закрутилась. Явился Бертен, попытался поговорить о любви, потом стражники принялись расспрашивать про Тамиру, мол, пропала… не объявлялась? Родня ищет!
Нет? Плохо, плохо…
День выдался безумный.
* * *
Ночь оказалась немногим лучше.
– Госпожа Ветана!!!
Дверь едва не слетела с петель. Я, как была, в одной ночной сорочке, бросилась к ней, распахнула. Когда все в порядке, так стучать не станут.
И в мой дом внесли тело.
– Господин Мирий? – узнала я стражника.
– Помочь можешь?