Камбер открыл было рот, чтобы дать уверенный ответ, однако нечто во взгляде Прокса заставило его замолчать.
Камбер. Хатин не могла отвести взгляд от его лица. «К.» значит Камбер. В уме ее созрело подозрение, что он и есть тот самый К. из записок Скейна. К., который устроил встречу с Советом Скитальцев и предал их смерти.
– А голуби, – не сводя с него взгляда, продолжал Прокс, – те, что сидят у нас на чердаке, те, что все время прилетают и улетают? Я-то думал, чего мы с ними возимся?
– Инспектор приехал на Обманный Берег не за тем, чтобы проверять детей-Скитальцев, – быстро продолжила Хатин, – или расследовать наши дела. Он расследовал смерти и исчезновения хитроплетов за последние несколько лет. Таких было множество, господин Прокс.
Хитроплетуньи о чем-то забормотали, а потом великанша с усеянной шипами дубиной достала смятую карту.
– Вот куда, исчезнув, отправляются хитроплеты, – пояснила Хатин, указывая на размытые прямоугольники у центра карты. – Шахты. Шахты, втайне прорытые в теле Клык-Горы. Пропавших хитроплетов отправляют трудиться, и больше никто их не видит, никто их не ищет, ведь они – хитроплеты. Так продолжается уже несколько лет.
А потом картограф Скиталец заметил это. Он следил за вулканами, господин Прокс, каждую неделю составляя новую карту гор, заметив, что они движутся, меняют форму. Так и нашел постройки на Клык-Горе. Я думаю, по этой причине Скитальцев и убили. Они выяснили, что в вулканах устроили тайные невольничьи шахты… и что вулканы пробуждаются.
– Вы должны кое-что понимать, – тихо и спешно заговорил Камбер, обращаясь к Проксу, пока тот таращился в карту.
– Да, – произнес Прокс, рассматривая прямоугольники с размазанными очертаниями. – Да, я очень даже хочу понять кое-что, Камбер.
– Я ведь не преследовал корыстных целей. – Камбер заговорил еще быстрее, словно видел, как Прокс ускользает, и пытался удержать его словами. – Потеря Скитальцев – это прискорбно, в некотором роде катастрофа, однако избежать ее было нельзя. Рано или поздно я все рассказал бы, но вы пока были не готовы. Почти никто не готов узнать нелицеприятную правду, люди отказываются признавать, что некоторых вещей избежать просто невозможно. И вот это уже своекорыстие – сказать «нет», не предложив взамен иного решения. Собственно, отказом Скитальцы мне и ответили.
– Трудовые невольничьи лагеря?.. – набросился Прокс на Камбера. – Вы обо всем знали? Кто еще осведомлен?
– Право слово, не понимаю, господин Прокс, чему вы так поражаетесь? – бесконечно терпеливо произнес Камбер. – Забыли, чего ради устроили Фермы-убежища? Помните наш разговор о спасении острова, о том, как прокормить всех в голод? Ведь вы помните, что мы – что вы – решили?