– Все ушло… – попыталась объяснить Хатин. – Они все ушли… Кажется, я всюду носила с собой мертвых, и меня так тяготило то, чего они от меня ждали. Но вот все закончилось, я исполнила их волю, они ушли… и… я… не знаю, что мне дальше делать… Ведь Арилоу… Я больше не нужна Арилоу… Что мне делать, раз я никому не нужна?
– А чего ты сама хочешь? – тихо спросил Прокс.
Хатин открыла рот, вздохнула и сумела только тихо и неуверенно пискнуть. Это мало что объясняло, но большего она придумать не смогла.
– Хатин! – На горной тропинке появился Феррот. – Сделаешь так, чтобы Томки от меня отвязался, иначе я «причиню ему боль» камнем? Он не умолкает, все: «Где Хатин? А мы с ней свидимся? Хатин, Хатин, Хатин». – Увидев выражение ее лица, он умолк и, подойдя, присел рядом.
– Ну, будет тебе, сестренка.
Однако Феррот братом ей не был и должен был вернуться на Камнелом с кисляками. Сперва он подумывал скрыться, как Плясунья и Джейз, но стоило заикнуться об этом, и Джелджех врезала ему, вдвое сильнее, чем когда из-за него Джимболи схватила Арилоу. Потом она убежала, а он бросился за ней, и там она его еще ударила, но уже не так сильно, и вот Феррот, которому не очень-то удавалось быть мертвым, похоже, завязал с этим напрочь. Ему предстояло отправиться в деревню кисляков, надеть зеленое и с головой окунуться в омут жизни, как он прежде окунался в битву, – пока не пройдут ночные кошмары.
– Все хорошо, – сказала Хатин и хмуро улыбнулась товарищам. – Я на берег схожу. Ничего страшного?
Она осторожно встала и принялась спускаться по отлогому склону. Юноши молча смотрели ей вслед, пока ее широкополая шляпа, подпрыгивая, не скрылась из виду.
– Она говорит, что никому не нужна, – произнес Прокс чуть виноватым тоном, каким всегда обращался к Ферроту и большинству хитроплетам. Отношения между ними оставались натянутыми, и винить хитроплетов в неприязни к себе Прокс не мог.
– Не нужна? – Феррот так и уставился на него. – Ты, надеюсь, сказал ей, что она – единственная, кому теперь все доверяют? Хитроплеты, знать, которым известно, как она поступила в Гиблом Городе, градоначальник Города Зависти, кисляки, не говоря уже о горах… Как нам теперь общаться друг с другом без нее?
– Нет. Нет, этого я ей не говорил. Ее пугает мысль, что она никому не нужна, но пусть немного побудет в одиночестве, когда и правда никто ни о чем не просит.
Лицо Феррота медленно озарилось светом понимания, и он коротко кивнул.
– Она не знает, кто она, так ведь? – сказал Прокс.
Феррот покачал головой, и, усевшись рядом, они стали смотреть дальше, как в танце Когтистая Птица переходит с одного лица на другое.