Чтобы не пойти на дно, приходится учиться плавать, потому что иначе ты за собой потащишь кучу ни в чем не виноватых пациентов. Как бы это ни было странно, но такая работа меня не на шутку воодушевляла. Конечно, приходилось вкалывать, конечно, условия были нечеловечными, и я, определенно, навидался такого, от чего у меня до сих пор кровоточат глаза, однако теперь я был врачом.
3 августа 2004 года, вторник
День первый. На обед у меня бутерброды, приготовленные моей второй половиной. Теперь у меня новенький стетоскоп[7], новенькая рубашка и новенький адрес электронной почты: [email protected] (Так как автора зовут Adam Kay, то, судя по всему, админ или кто-то из HR ошибся, когда создавал название его почтового ящика. – Примеч. перев.). Приятно осознавать, что никто не осмелится назвать меня самым некомпетентным человеком в больнице, что бы сегодня ни случилось. Но даже если я и действительно таковым себя проявлю, то всегда смогу сказать, что во всем виноват Атом.
Я предвкушал, как буду рассказывать всем эту историю, однако позже в тот день в пабе моя подруга Аманда меня переплюнула. У Аманды двойная фамилия Сандерс-Вест, однако вместо того, чтобы просто поставить дефис, они написали его словом: [email protected] (То есть «Сандерсдефис- вест». – Примеч. перев.).
18 августа 2004 года, среда
Пациенту ОМ 70 лет, и раньше он работал инженером-теплотехником в Сток-он-Трент. Сегодня же вечером Мэтью выступает в роли эксцентричного немецкого профессора с «неупитительным нимеским ахцентом». На самом деле не только сегодня вечером, но также и этим утром, этим днем, да и вообще каждый день его пребывания в больнице – все благодаря его деменции, усугубленной инфекцией мочевых путей[8].
Любимое занятие профессора ОМ – это ходить по пятам совершающих утренний обход врачей, надев свою больничную сорочку задом наперед, наподобие белого плаща (с нижним бельем, а порой и без, сверкая своей немецкой колбаской), и то и дело встревать в разговор, отвешивая одобрительные комментарии: «Да! Прафильно!» – или иногда: «Гениально!» – каждый раз, когда кто-то из врачей что-то говорит.
Когда в обходе принимают участие консультанты и ординаторы, я, как правило, незамедлительно возвращаю его обратно в кровать, попросив медсестер пару часов за ним проследить. Когда же я обхожу пациентов в одиночестве, то позволяю ему какое-то время таскаться следом за собой. Я не всегда до конца понимаю, что от меня требуется, и даже когда понимаю, уверенности мне явно не хватает, так что подбадривания престарелого немца, то и дело выкрикивающего у меня из-за спины: «Плестяще!» – приходятся даже кстати.