Внезапно я услышал знакомый голос, крикнувший мне: «Ганс! Пробивайся сюда!» Это оказался мой знакомый из 2-й подводной флотилии, с которым я познакомился с той поры, как посещал школу подводников. Он снял морской мешок с моих плеч и закинул его через открытое окно в переполненный вагон. Солдат сухопутных войск, стоявший рядом со мной и видевший, что происходит, сложил свои руки в виде ступеньки для меня, чтобы я поднялся к окну. Оказавшись в безопасности внутри вагона, я протянул солдату пачку сигарет в знак признательности. Его усталые глаза вспыхнули благодарностью, и лишь тогда я рассмотрел на его груди награды и медали, в том числе внушительную планку за рукопашные схватки. По каким-то причинам моряки-подводники и солдаты сухопутных войск обычно отлично ладили между собой. Я почувствовал внутри удовлетворение от того, что сделал немного приятного одному из солдат.
Через несколько минут наш поезд отошел от станции, оставив за собой многие сотни солдат, которым не удалось попасть на него. Многие из солдат, ехавших в поезде вместе с нами, высунули головы в окна, стараясь вовремя заметить заходящего в атаку воздушного врага. Довольно часто наши поезда, даже четко маркированные как госпитальные, везущие раненых, обстреливались противником с воздуха. После таких атак обычно оставалось много жертв. Я видел, что поезд снабжен вагонами с зенитками: один впереди состава, а другой позади, но по опыту морских боев знал, что они не представляли серьезной угрозы для решительной атаки с воздуха.
24 ноября я доложил о своем возвращении из отпуска нашему новому командиру обер-лейтенанту Харальду Ланге. Он немедленно спросил меня, почему мой отпуск был сокращен на пару дней. После того как я рассказал ему историю о моей стычке с доктором, наш высокий, с импозантной внешностью новый командир только усмехнулся и покачал головой.
Ланге был полной противоположностью Чеху. Будучи 43 лет от роду, он вдвое превосходил по возрасту любого офицера подводной лодки. В мирное время он был капитаном одного из так называемых «муссонных судов», торговых пароходов, бороздивших тропические воды Западной Африки и Индийского океана. С началом войны он служил старпомом на знаменитой U-180, одной из немногих подводных лодок, приводившихся в движение двигателями «Мерседеса». Командир U-180 полностью использовал довоенный опыт Ланге в одном из долгосрочных походов в Индийском океане.
Ланге начал свою военно-морскую карьеру в качестве обычного матроса на сухогрузе, поэтому он был хорошо знаком с жизнью простого члена экипажа. Он был знаком с выпивкой, девушками, драками с ребятами из люфтваффе и всеми другими видами активности, которые составляют развлечения для юных моряков. Когда мы выстроились на причале, он прошел вдоль всей линии, знакомясь с каждым из нас. Если он замечал у кого-то подбитый глаз, то обязательно говорил: «Закрой свой другой глаз. Теперь ты можешь видеть меня? В другой раз не закрывай его так плотно» и тому подобные шутки. Во многих отношениях Ланге походил на нашего первого командира, Акселя Лёве. Его основной заботой было хорошее состояние лодки и ее экипажа. Все остальное было подчинено этой задаче.