Нам пришлось подождать несколько минут, когда мы услышали, как один из этих унтер-офицеров поднимается на лестнице на второй этаж. Мы разработали особую систему секретных свистков, которыми наши оставшиеся внизу друзья должны были проинформировать нас о приближении унтер-офицеров, но система эта оказалась ненужной, поскольку эти двое унтер-офицеров были самыми громогласными говорунами во всем экипаже.
Первый унтер-офицер завернул за угол, и мы набросились на него. Несколько человек держали его руки и ноги, другие натянули мешок на его тело и связали ноги на уровне колен веревкой. Он брыкался, как дикое животное, но веревка надежно удерживала его в мешке. Чья-то рука надежно закрывала его рот, да и из-за шума в банкетном зале никто не слышал его полусердитых-полуиспуганных криков о помощи.
Спустя несколько минут второй унтер-офицер стал подниматься по лестнице и попал в такой же переплет. Мы подняли наших пленников и опустили их, ногами вперед, в бочки с водой. Боже мой, как же они проклинали нас, когда очутились в этой мерзкой холодной воде! Мы оставили их там и побежали, радуясь, как школьники, и хохоча во все горло, обратно в наши казармы.
Унтер-офицеры простояли в воде примерно полчаса, пока дежурный по казарме офицер не обнаружил и не освободил их. Когда мы услышали, что дежурный по казарме и два унтер-офицера подходят к нашей комнате, мы все были уже в койках и делали вид, что крепко спим. Дежурный офицер, со своей стороны, похоже, втайне наслаждался сложившейся ситуацией.
Пару мгновений спустя дверь нашей комнаты в казарме распахнулась и луч фонарика пробежался по нашим койкам, не пропуская ни одной. Все, что можно было увидеть в его свете, – это полная комната сущих ангелов, безмятежно наслаждающихся сном. Дежурный по казарме офицер слегка усмехнулся, оценив наше представление, а затем сердито повернулся к двум протестующим унтер-офицерам:
– Послушайте, вы двое. Сейчас же ступайте в свои комнаты, и совершенно бесшумно, чтобы не разбудить спящий экипаж! Вам ясно?
Унтер-офицеры вытянулись по стойке «смирно» и щелкнули каблуками.
– Так точно, герр обер-лейтенант! – произнесли они в унисон.
Когда все трое были на середине пути, они могли услышать наш смех и крики восторга, касающиеся понимания дежурного офицера.
Очень рано утром мы услышали свисток, который издавал человек, ходивший вдоль казарм. Это был молодой помощник гарнизонного боцмана, который ходил от комнаты к комнате, пытаясь разбудить наши экипажи. Когда он открыл нашу дверь, на него обрушился поток ботинок, подушек, касок и проклятий. Не выдержав этого, он молнией отправился за подкреплением.