Мы были примерно на полпути вверх, когда услышали и безошибочно определили звук моторов тяжелого бомбардировщика, перемежающийся очередями 37-мм зениток с крыши. Не успев сказать ни слова, мы почувствовали, как все здание вздрогнуло, как рухнула одна из наружных стен, послав оползень дыма, пыли и обломков по внутренней лестнице.
Зенитчикам явно нужна была помощь, поэтому мы прорвались сквозь нагромождение досок и обшивки лестничной клетки на крышу здания. Выбравшись туда, мы увидели, что бомба попала прямо на позицию зенитчиков. Мы услышали негромкий стон и обнаружили одного зенитчика еще живым, с головы до ног залитого кровью. Других зенитчиков нигде не было видно; очевидно, они были разорваны на части силой взрыва или сброшены на землю взрывной волной.
Стараясь быть как можно аккуратнее, мы с моим другом Вилли понесли раненого по лестнице. Когда мы добрались до первого этажа, Вилли внезапно выпустил из рук ноги раненого. Когда я повернулся, чтобы посмотреть, что случилось, то увидел, что Вилли застыл от ужаса, глядя круглыми, как чашки, глазами на самую большую бомбу, которую мне приходилось видеть в жизни. Это был гигантский монстр, его загнутые хвостовые стабилизаторы торчали из груды щебня. Память этого видения до сих пор холодит мою кровь.
Мы знали, что англичане часто сбрасывают бомбы, которые только похожи на обычные, но на самом деле на них установлен механизм задержки взрыва, специально рассчитанный так, чтобы сработать, когда пожарные будут тушить пожары, а спасательные команды – разгребать завалы, чтобы найти выживших. Вилли и я совершенно не хотели знать, к какому именно типу относится эта бомба. Мы как можно быстрее отнесли раненого зенитчика от здания и уложили его в относительной безопасности на главной площади. Мы знали, что в большом бомбоубежище есть медицинский работник, поэтому мы направились туда.
По дороге миновали старую католическую церковь. Двадцать минут назад это была прекрасная достопримечательность, одна из моих любимых в Лорьяне. Теперь же это были дымящиеся развалины непонятно какого здания. Меня разозлило то, что в этом мире уже ничего святого не осталось.
Мы доставили раненого зенитчика фельдшеру в бомбоубежище и направились обратно в казармы. Улицы Лорьяна напоминали изображения одного из средневековых видов ада. Глубокие воронки испещрили улицы и шоссе, повсюду виднелись горящие дома. В воздухе висела симфония сигналов машин скорой помощи и испуганных криков женщин и детей.
После того как прозвучал сигнал сирены «Отбой», улицы внезапно наполнились тысячами впавших в панику жителей города. Военные полицейские, сердито крича во все горло на толпу и жестикулируя своими жезлами, оказались бессильны восстановить порядок и предотвратить грабеж. Вскоре на улицах появились запряженные лошадьми повозки, доверху набитые членами семей и их имуществом. Несколько недель тому назад Королевский воздушный флот разбросал над городом сотни листовок, предупреждая гражданских лиц о необходимости эвакуации. Теперь похоже было на то, что гражданские лица вняли этим предостережениям.