Они посмотрели друг на друга.
Последний раз, когда они виделись, Мю была такая маленькая, что её и разглядеть-то было нельзя, поэтому неудивительно, что сейчас они друг друга не узнали.
— Так-так, малышка, — сказал Снусмумрик, почесав за ухом.
— Сам ты «так-как»! — ответила Мю.
Снусмумрик вздохнул. У него было важное дело, а потом, прежде чем возвращаться в Муми-долину, он надеялся ещё немного побыть в одиночестве. А тут какая-то мюмла-недотёпа бросила своего ребёнка в корзинке с нитками. Будто так и надо.
— Где твоя мама? — спросил он.
— Её съели, — пошутила малышка Мю. — Кстати, еда найдётся?
Снусмумрик указал трубкой на котелок с горохом, булькающий на костре. Рядом стоял другой котелок, с кофе.
— Но ты ведь, наверное, только молоко пьёшь? — предположил он.
Малышка Мю презрительно усмехнулась. Не моргнув глазом, она заглотнула две полные чайные ложки кофе и заела их как минимум четырьмя горошинами.
Снусмумрик залил угли водой и спросил:
— Ну, что теперь?
— Теперь я снова хочу спать, — сказала малышка Мю. — Лучше всего мне спится в карманах.
— Ясно, — сказал Снусмумрик и посадил её в карман. — Главное, что ты знаешь, чего хочешь.
Моток ангорской шерсти он разрешил ей взять с собой.
А сам побрёл дальше по прибрежным лугам.
Видно было, что, добравшись до конца бухты, большая волна уже подустала, поэтому лето здесь стояло нетронутым, в полной своей красе.
О недавнем извержении вулкана напоминали только облака пепла да красивые тёмно-красные закаты, которым так часто удивлялся Снусмумрик. Он и понятия не имел о том, что произошло с его друзьями в долине, и потому полагал, что они преспокойно сидят себе на веранде и празднуют летнее солнцестояние.
Иногда Снусмумрик думал о Муми-тролле и о том, что друг, наверное, ждёт его.
Но сначала ему во что бы то ни стало нужно было сделать одно очень важное дело — а именно разобраться со сторожем в парке.
А это возможно только в ночь летнего солнцестояния.
Уже завтра он сможет идти, куда ему вздумается.
Снусмумрик достал губную гармошку и заиграл старую песенку Муми-тролля «Нацепим бантики на хвост».
Малышка Мю сразу проснулась и высунулась из кармана.
— Я знаю эту песню! — закричала она. И запела пронзительным комариным голоском:
Нацепим бантики на хвост, да, бантики на хвост,
Пускай корона хемуля сверкает ярче звёзд,
Пускай запляшет хомса, когда зайдёт луна,
И маленькая миса пусть не грустит одна,
Пусть алые тюльпаны у мумрика в саду
Плывут из ночи в утро, танцуя на ходу,
Пусть медленно над морем распустится восход,
А мюмла ищет шляпу — и может быть, найдёт