Он разложил смятые клочки на траве и попытался восстановить то, что осталось от афиши.
— Читай вслух! — закричали дети.
— «Трагедия в одном действии», — прочёл Снусмумрик. — «Растерзанные львом, или»… Здесь, похоже, не хватает кусочка. «Входная плата: любая еда»… Ой-ой… «Сегодня вечером на зака»… на закате, видимо… «Если не будет дождя или ветра»… ага, тут всё ясно… «…ание ког… …тям» — а тут ничего не ясно. «Посреди Еловой бухты».
— Так, — заключил Снусмумрик и поднял глаза. — Это, дорогие мои спиногрызы, никакое не письмо, это театральная афиша. Судя по всему, в Еловой бухте сегодня дают представление. Почему это происходит на воде, известно лишь покровителю всех маленьких зверюшек. Вероятно, по сюжету зачем-то понадобились волны.
— А детей туда пускают? — спросил самый маленький ребёнок.
— А лев настоящий? — закричали остальные. — Пойдёмте скорее!
Снусмумрик поглядел на них и понял, что обязан сводить их в театр.
«Попробую расплатиться за вход фасолью, — озабоченно подумал он. — Если хватит — всё-таки мы уже много съели… Только бы никто не подумал, что все двадцать четыре — мои… Это будет неловко. И чем я буду кормить их завтра?!»
— Ты что, не рад, что мы пойдём в театр? — спросил самый маленький ребёнок и потёрся мордочкой о его штанину.
— Очень рад, шёлковый носик, — сказал Снусмумрик. — Но для начала мы попробуем вас отмыть. Хотя бы немного. Носовые платки у вас есть? Как-никак на трагедию идём.
Платков у малышей не было.
— Ладно, — сказал Снусмумрик. — Придётся вам сморкаться в нижние юбки. Или что у вас там есть.
* * *
Солнце уже почти добралось до горизонта, когда Снусмумрик наконец оттёр все штанишки и платьица. Конечно, много дёгтя ещё осталось, но было видно, что Снусмумрик старался.
В приподнятом и торжественном настроении они двинулись в Еловую бухту.
Снусмумрик шёл первым с бочонком фасоли в руках, следом за ним парами шагали лесные малыши, все аккуратно расчёсанные на прямой пробор от бровей до хвостов.
Малышка Мю восседала у Снусмумрика на шляпе и пела. Она завернулась в прихватку, потому что к вечеру могло похолодать.
На берегу царило предпремьерное волнение. В бухте было полным-полно лодок, и все подгребали к театру.
На плоту под рампой, лучившейся светом, играл народный оркестр хемулей.
Был тихий и приятный вечер.
За две пригоршни фасоли Снусмумрик взял напрокат лодку и поплыл к театру.
— Мумрик! — сказал старший ребёнок, когда они преодолели полпути.
— Что? — отозвался Снусмумрик.
— У нас для тебя подарок, — сказал ребёнок и сильно покраснел.
Снусмумрик положил вёсла на борт и вынул трубку изо рта.