Френни с Джет уставились друг на друга.
– Наверное, это к тебе, – сказала Френни.
– Я не зажигала свою свечу. Нельзя, чтобы Леви пришел к нам в дом. Иди открывай, – сказала Джет.
Френни нехотя спустилась вниз. Ее сердце тревожно и глухо билось в груди. Она была твердо убеждена, что уж ей-то любовь не грозит. Она просто не создана для подобных вещей. Она мечтала лишь о свободе и о полете и предпочла бы жить среди птиц, в палатке в Центральном парке, и не иметь ничего общего с человечеством. Наверняка это стучал почтальон или кто-то из папиных пациентов, перепутавших двери.
Ворон подлетел к двери первым.
– Кто бы там ни был, гони его прочь, – сказала ему Френни. Ведь он же ее дух-помощник, да? Вот и пусть помогает. Но ворон не задержался у двери, а перелетел на свое любимое место – на шторный карниз, – где и уселся, многозначительно глядя на Френни.
В дверь опять постучали.
В прихожую вышел Винсент с гитарой за плечом. Он начал ходить на воскресные концерты в Риверсайдской церкви и не на шутку увлекся фолк-музыкой. Теперь он щеголял в старых, потертых ковбойских сапогах, купленных в секонд-хенде, и в замшевой куртке с бахромой, приобретенной на барахолке в Бауэри.
– Не открывай дверь, – сказала ему Френни.
– Я опаздываю на занятие. Придется тебе разбираться самой, мой малыш. Я знаю, ты справишься.
Винсент одарил сестру своей фирменной лучезарной улыбкой, всегда означавшей большой геморрой либо для него самого, либо для кого-то другого. На этот раз «кем-то другим» была Френни. Винсент распахнул дверь прежде, чем Френни успела его удержать. На пороге стоял Хейлин.
– Ты дома, – сказал он, увидев Френни. – А я уже собирался идти восвояси. Я пытался звонить, но никто не брал трубку. Ты как будто меня избегаешь.
Да, это правда. Френни почти и не виделась с Хейлом после летних каникул. И теперь она знала, почему не хотела встречаться с ним чаще.
Она побледнела и сделала шаг назад.
– Ты хорошо себя чувствуешь? – Хейл принес целую кипу университетских каталогов. Они с Френни уже решили, что подадут документы в одни и те же университеты, причем сразу в несколько. Они заключили пари. Победителем будет тот, кто поступит в один из университетов из их личной пятерки лучших: Гарвардский, Стэнфордский, Калифорнийский университет в Беркли, Брауновский или Колумбийский. Последний был безоговорочным лидером в списке, поскольку располагался в родном Нью-Йорке.
– Ты разве не знала, что это он? – ухмыльнулся Винсент, выходя за порог. Ему не нужен был чай ясновидения, который тетя Изабель заваривала из полыни, тимьяна, тысячелистника и розмарина. Ему не нужно было читать мысли. Не нужно было обладать сверхъестественной проницательностью. Все было ясно и так.