Пионер, 1949 № 06 (Журнал «Пионер») - страница 28
Старт. Всплеск воды. Дистанция двести метров. Медленно текут наполненные азартом, разбитые на десятые доли секунды.
Вот уже финиширует Ушаков.
Вот второй пловец касается рукой стенки бассейна.
Кто это?
Конечно, это он, московский школьник, рекордсмен среди мальчиков, шестнадцатилетний мастер спорта Виктор Дробинский, впервые выступающий в соревнованиях взрослых.
Ему хлопают, и вода, ещё не успокоившаяся после заплыва, отражает, удесятеряет дружественный гул.
На этой дистанции Виктор обошёл Артемия Либеля, чемпиона Союза, опытного ленинградского пловца. В четырёхсотметровом заплыве позади него оказался известный мастер спорта В. Гладилин, а на ста метрах юноша показал время поистине удивительное - одну минуту и одну секунду ровно!
И всё это случилось в страдную для каждого школьника пору, в предэкзаменационные дни, когда мысли прикованы к школьной программе, когда надо вспомнить и повторить всё, что проходилось в году.
- Сдав экзамен па взрослого пловца с отметкой «отлично», - сказал мне Виктор Дробинский, - я постараюсь и в школе не осрамиться.
Мы расстались на том, что я, конечно, пожелал ему успехов. Уходя, я подумал, что когда-нибудь - и возможно очень скоро - ещё напишу о Викторе Дробинском не такой, а большой очерк, который будет называться «Рекордсмен мира» или как-нибудь в этом роде. Для этого у него есть всё: и упорство, и мастерство, и патриотическое стремление побеждать!
Бабушкино море
С. Георгиевская
Рис. Н. Цейтлина
(Продолокение)
Внука Сущёвой
На следующее утро Ляля просыпается от того, что кто-то на неё смотрит.
- Анюта, - говорит шопотом бабушка, - ты что ж девчонке волосики не чешешь?…
Гляди, все волосы посбивались… Это что ж, косы чтой ли будем выстригать? От матери стыдно. Да и волосёнки-то жаль: гляди, какие мягонькие… Ляля уверена в том, что бабушке никогда, никого и ничего не бывает жаль. Она притворяется, что крепко спит.
«…Не подлизывайся… Убегу, всё равно убегу, - уткнувшись лицом в подушку, думает Ляля. - Мой папа напишет тебе письмо и спросит, куда ты меня задевала… Ой, матушка, - напишет, - уморила ты нашего первенца!»
На голову Ляле осторожно ложится большая бабушкина рука. Рука разглаживает потихоньку лялины волосы. Потом останавливается, замирает…
Бабушка стоит над лялиной кроваткой, переступая о ноги на ногу… Потом она шарит в комоде, достаёт высокие резиновые сапоги.
Босая, чтоб не шуметь и не будить Лялю, подхватив сапоги подмышку, бабушка выходит на улицу.
- Никак не спится, мой голубок? - говорит, наклонившись над Лялей, тётя Сватья.
Ляля садится в кровати и смотрит в окошко. Небо в окошке совсем серое. Накрапывает дождик.