Видимо немцы были действительно в отчаянии, раз пошли на такие меры. Максим пришел именно к этому выводу. Поэтому, отразив атаку, останавливаться не стал. Тридцать пять километров в час крейсерской скорости – серьезный аргумент. И немцы, видимо, просто не успевали организовать новый заслон. А может и еще чего.
Спустя двадцать пять минут появилось еще семь аэропланов. И вновь они пошли в атаку. И вновь, потеряв три машины на уставных формах атаки, попытались что-то сделать с большей высоты. Видимо с другого аэродрома взлетали и были не в курсе боевого опыта своих товарищей. Но и тут их ждал сюрприз. Егеря! Они что предыдущий налет, что этот вели непрерывный огонь из своих карабинов, оснащенных оптическим прицелом. Не бог весть что. Однако в этот раз, именно они подбили один из самолетов, заходящий вдоль дороги на высоте около восьмисот метров. Они. Больше некому. Потому что пулеметы, способные работать по нему, в этот момент перезаряжались.
Аэроплан клюнул носом, свалился в крутое пике и только чудом не врезался в какой-то из грузовиков. Шлепнулся в каких-то пятидесяти метрах от насыпи. Оставшиеся же, видя такое дело, просто ушли в крутой вираж и, просыпав флешетты на дорогу в спокойном месте, отправились восвояси. Случайное попадание? Безусловно. Но дюжина егерей за эти два налета отстреляла из своих «оптик» почти тысячу патронов. Могло и повезти.
- Десять аэропланов, - тихо произнес ротмистр с довольным видом на немецком, после того как по рупору передали об уходе последних.
- Что? – Переспросил Леопольд, ехавший с ним. – Какие десять аэропланов?
- За сегодняшний день мой эскадрон сбил десять германских аэропланов. Один там, на заслоне. Потом двух из тройки. Трех из девятки. И четырех из семерки. Неплохо, не правда ли? Хотя, конечно, я зенитным вооружением мало занимался. Увы, оно только совсем близкого радиуса. Слишком слабое.
- Слабое? – Немало удивился баварский принц. – Десять из двадцати! Это слабое?
- Столь впечатляющий результат есть не наша заслуга, а неопытность германских пилотов. У них нет опыта проведения штурмовки в условиях огневого противодействия. Вот подучатся. И станет нам кисло. Да и флешетты – поганое средство поражения. Они хороши только против туземцев. Вот если бы англичане с аэропланов рассыпали их над зулусами – это да, это было бы дело. А так… - Максим пренебрежительно махнул рукой.
- А как же их действие против кавалерии?
- Старой кавалерии. На лошадях. Что у вас, что у нас кавалерия вступила в эту войну, оставаясь в парадигме чуть ли не Наполеоновских войск. Пики, шашки, конные атаки. Цирк, прости господи! Они словно туземцы для новых средств поражения. Пулеметы, пушки, флешетты. Все это перемалывает их походя, не глядя. Это просто осколок старины, доставшийся нам по наследству от предков. Вот, - окинул рукой Меншиков, - это – новая кавалерия. Механическая. И, как вы видите, средства против папуасов ей не опасны.