Поскольку я уже был здесь в обед, все подготовил и заехал в номер, то организационных проблем не возникло. Мы быстро отметились и получили ключи вместе с порцией пожеланий всего наилучшего.
Через несколько минут Никуля скакала по временному жилищу и радостно пищала на непереводимом наречии. Лично я разобрал лишь «сказка», «камин» и «офигительно».
— Боже, как здорово! Как замечательно ты все придумал, — немного погодя перешла она на доступный язык. — Мне и в голову не пришло… Посмотри: панорамные окна! Во всю стену-у-у, вау. А какой вид! Зимний лес. Васенька, как чудесно. Нет, конечно, дома тоже миленько вышло, но тут… Да чего уж, и так ясно.
Я замер в проходе и с улыбкой следил за своим рыжим счастьем, дожидаясь, когда она выдохнется и определится со своим местоположением в пространстве.
— Котичек, давай камин растопим? Уи-и-и, я чувствую себя девочкой, попавшей в настоящую сказку, тут вокруг все такое… такое волшебное. И природа, и интерьер загородного домика, словно мы не в Подмосковье, а на краю земли. Можно фантазировать, что вокруг на много дней пути никого нет.
— Фантазируй, — разрешил я. — Мне тоже нравится думать, что никто не позвонит в твой душераздирающий звонок в самый неподходящий момент, вознамерившись составить нам компанию.
Вероника хихикнула, подбежала и обняла меня. Поцеловал ее в макушку и занялся созданием уюта в помещении. Она убежала во вторую комнату, оттуда донесся новый восторженный вопль:
— Тут вино и фрукты, и цветы-ы-ы… в горшке, живые! Ой, а в ванной смешные утята.
Треск поленьев и живой огонь наполнили комнату теплом и загадочной игрой теней. В проходе показался Никин конопатый нос:
— Вась, это все ты, да?
Усмехнулся и отряхнул руки.
— Нет, уточки здесь жили и раньше.
Ступая по мягкому ворсу ковра, я коварно приближался к своей маленькой птичке. Она догадалась о моих намерениях слишком поздно, когда я уже схватил ее и, громко хохоча, поволок в сторону разбросанных у стеклянной стены подушек. В какой-то момент Ника разом перестала дергаться и сопротивляться, расслабилась и сама потянулась к моим губам.
— Риэль, — шепотом отозвался я, — назови меня по имени. Настоящему имени.
— Риэль, — послушно выдохнула она, запечатлевая его поцелуем. Нежным, осторожным, немного робким, совсем не похожим на те, что дарила раньше. Затем отстранилась, серьезно посмотрела на меня: — Я давно перестала верить в чудеса, но появился ты и подарил гораздо больше, чем можно было мечтать. Риэль. — Она зажмурилась, словно пробуя имя на вкус, а у меня в этот миг внутри все перевернулось. — Мой дивный, самый сказочный, самый невероятный мужчина.