Дэнни нехорошо посмотрел на него, лицо его задергалось в тике.
— Уйдем, — процедил он. — Милч поумней всех легавых, вместе взятых.
— Дэнни, ведь на твоей совести будет смерть Терри! — тихо сказала Тесс.
Парень с поднятым кулаком бросился на сестру, но Рик резко вскочил и встал между ним и девушкой. Дэнни длинно выругался сквозь зубы. Казалось, вот-вот он нанесет удар.
На мгновение он заколебался, потом опустил занесенный кулак, подошел к окну, отодвинул штору и уперся взглядом в ночную темень.
Рэд коснулся пальцем плеча Доктора. Большие голубые глаза того, не мигая, выдержали взгляд гиганта.
— Им займусь я, — тихо повторил Рэд. — Я вас только прошу не вмешиваться. Ну?
— Нет, — прошептал Доктор. — Я не могу предать Милча.
Сказав это, он повернулся, осторожно сдвинул одеяло и положил руку на грудь мальчика. Затем очень аккуратно опять накрыл его, поднял ему большим пальцем сизые веки.
Терри чуть пошевелился и простонал:
— Мама!
— Организм борется, — объяснил Доктор. — Если он выздоровеет, то Академия хирургии должна будет официально вынести мне благодарность.
— Однако единственное, что вы получите, так это хорошую дозу тока высокого напряжения, — пригрозил Рэд.
Доктор тихо рассмеялся, и взгляд его ушел в пустоту.
— Очень романтично… Поэтичный способ воздания по заслугам.
Дверь медленно отворилась. Взгляд Милча ощупал всех по очереди и остановился на Рэде.
— Скажи-ка, — прохрипел он. — Там у тебя за домом странная яма. Я чуть туда не загремел. Для чего она?
— Готовлю новую траншею для отходов.
— Чуть было туда не свалился. Ну что, Доктор, жив еще твой сопляк?
Вопрос был задан совершенно безразличным тоном.
— Да, — ответил тот. Думаю, при некотором везении, мальчик выкарабкается.
— Да уж, ничего не скажешь… Когда стоишь на краю ямы, совсем не хочется в нее падать, — Милч казался ошарашенным этим глубокомысленным выводом. — Я вот все думаю, почему… Со мной то же самое происходит. Ты, Доктор, должен мне это объяснить. Когда мне сказали, что у меня эта проклятая лускемия, я сначала жутко испугался. А потом не захотел в это верить. Не хочу я подыхать, Доктор. Даже в вонючей тюряге я все цеплялся за надежду. Как все это объяснить, Док?
— Колос борется с серпом, который отрывает его от земли, — медленно произнес толстячок. — Ястреб борется со стрелой, которая отрывает его от неба… все это я читал много-много лет назад…
— Смотри-ка, — восхищенно прошипел Милч. — Во дает! Все знает! Подойди-ка сюда, Док, ты мне друг.
Тот и не пошевелился. Гримаса исказила оплывшее бледное лицо Милча, а в его заплывших жиром глазах, как показалось Рэду, промелькнул страх.