Разделившись на две группы, они как – то очень резко, как капельки ртути, исчезли во внутренних помещениях корабля, раздались трескучие, приглушенные очереди. Пару раз грохнуло, пока мы обтягивали и вязали швартовы.
– Юрий, ложись! – Оглянувшись, я увидел как за спиной боцмана появились две полуодетые, но вооруженные фигуры. И прикрывающие не видят, они практически под бортом.
FN-FАL сам прыгнул к плечу, ударив короткими очередями, в два и три патрона, сметя обе фигуры с палубы, бросив их на нее неряшливыми кучами. Боцман, стремительным, длинным прыжком укрывшийся за кнехтами, осторожно выглянул, и показал мне большой палец. Потом, морщась от боли, потер плечо, на которое приземлился. Ну да, палуба стальная, приятного мало.
И как – то внезапно все кончилось.
На «Катрун – Нада» по штормтрапу спустился шкипер, исчез в трюме. Потом громкоговоритель «Клото» ожил.
– Иванов, на приз. Командир зовет. – С похолодевшим сердцем я спустился вслед за шкипером, точнее, сейчас командиром корабля.
– Иди за мной. – Один из парней абордажной команды пошел впереди, а я на ватных ногах за ним. Узкий коридор, пара тел в нем.
Большая каюта, войдя в которую абордажник шагнул влево, пропуская меня.
Тяжелый запах пороха, крови и внутренностей. Командир, молчаливо стоящий посреди каюты. И тела девушек, лежащие на палубе этой каюты, в лужах этой самой крови.
Единственная блондинка среди них, чью спину перечеркнули несколько окровавленных ран. Толстая коса в луже крови.
Я понял, что ноги меня не держат, и упал на колени рядом, прямо в кровавую лужу.
– Сайора, – голоса нет, только хрип. – Сайорка, ты как так могла, – я взял ее какое – то совсем другое плечо, потянул на себя.
И то ли заржал истерически, то взвыл волком от счастья, дикого, первобытного, запрокинув голову – сам не понял.
– Не она! Боже, это не она, – размазывая по лицу слезы пополам с кровью неизвестной девушки, и плакал и смеялся. До тех пор, пока не огреб хорошую оплеуху от командира, и не был им отправлен на палубу, но почему – то к такой – то матери.
Встав, давя ботинками звенящие и катающиеся гильзы, я с трудом пошел к выходу, получив пару одобряющих тычков от абордажников.
– Командир, живая! – Один из абордажников буквально из кучи тел достал молоденькую негритянку. Расталкивая всех, к девчонке коршуном бросился док.
А я потопал наверх, таща свою винтовку за рукоять переноски. Внезапно она, пистолет, каска и запасные магазины показались чудовищной тяжестью, я едва ноги переставлял. Выйдя на верхнюю палубу, практически рухнул на свернутый кольцами толстый канат, пеньковый, пахнущий какой – то смолой.