«Или как в какой-нибудь онлайн игре, – продолжил его уже я. – Когда игроки выявляют все свои темные стороны: а чего им опасаться? Игра – она и есть игра, и в ней можно все».
– И дело даже не в том, что здесь оказываются сплошь негодяи, хотя и их хватает с избытком. Просто каждый пытается вписаться в существующую модель общества, а она тут именная такая.
Те вещи, которые Гриша пытался внушить мне в «Кафе Шантане» сильно подшофе, Слава подтверждал совершенно трезвым.
– И что, все так и живут?
– Да практически все. Бывают, конечно, исключения, но выглядят они здесь инородными телами, которые сам организм пытается отторгнуть. Медицински выражаясь – не толерантны они ему. Те же перквизиторы вписываются в эту модель куда лучше. Так что, Игорь, если попал в курятник – учись кукарекать. Иначе заклюют. Как гадкого утенка.
– И что, и вы?.. – я посмотрел на спящих Грека, Гудрона, Яниса, Гришу.
Нормальные ведь люди, за которыми ничего такого, о чем мне рассказывал мой собеседник, я не замечал.
– И мы, – кивнул он. – Возможно, не до такой степени как некоторые, но тоже далеко не ангелы.
* * *
Местность, которую нам предстояло пройти за световой день, представляла собой заболоченную низину. Я все больше убеждался в мысли, что Грек опасается охотников за нами куда больше, чем всех остальных трудностей, вместе взятых. Но и приведя нас сюда, он рисковал тоже. Случись незадолго до этого затяжные дожди, и все, низина стала бы непроходимой. В этом случае нам пришлось бы возвращаться к Каньону. Чтобы пойти на Вокзал другим путем, где шансы встретить тех, кто попытается прибрать наши жадры к своим рукам, становился несравненно выше.
К нашей удаче, дождь, эти места миновал. Возможно, и нет, но оказался здесь не настолько силен, и по скулам Грека наконец-то перестали бегать желваки. Тем быстрее, чем ближе мы приближались к этой низине.
– Вот это место и называется Чертовым кладбищем, – почему-то вполголоса сказал Янис. – Преодолеем его, и до Вокзала рукой будет подать.
– Из-за топей называют? – попробовал догадаться я.
– Не совсем. Хотя и они причастны.
– Тогда из-за чего? – из слов Яниса становилось понятно, что должна быть и другая причина, главная. А может, их несколько.
– Тут какие-то испарения особые. Галлюцинации от них. Кому что мерещится. В том числе всякие черти и кладбище. Гудрон, правильно я говорю?
Тот кивнул.
– Где-то в этих местах парочка моих хороших знакомых пропала. А еще один рассудком двинулся. Как-то наоборот его повернуло. Был вечно угрюмым как сыч, и вдруг от каждого слова начал смеяться. Смешно, нет, а он знай себе, заливается. Спроси его о чем-нибудь, и все, минут на пятнадцать хохота обеспечено.