Соль с Жеваховой горы (Лобусова) - страница 23
На его губах выступили обильные хлопья белой пены. Он рухнул на пол и стал извиваться в конвульсиях. Эти судороги были мучительны — тело его выворачивалось, билось об пол. Никто не решался к нему подойти. Вокруг него образовался круг — люди расступались, охваченные ужасом, наблюдая за этой жуткой агонией.
Наконец, после очередной мучительной судороги, молодой человек выгнулся так, что только его затылок и пятки касались пола. А затем резко рухнул вниз и застыл. Глаза его застекленели. Он был мертв, и устрашающий взгляд неестественных зрачков теперь был направлен в пустоту. Страшно завизжала какая-то женщина. Зал ресторана наполнился гулким топотом кованых сапог — в ресторан вбегали солдаты и милиционеры.
Глава 4
Тревога Цили. Новая работа Виктора. Скука «приличной» жизни. Возвращение к прошлому
Обхватив руками голову, Циля горько заплакала. Таня обняла подругу за плечи и с растерянным видом уставилась в окно. Было больно видеть Цилю такой. Хмурое, усталое лицо любимой подруги было для нее как нож в сердце. Но что она могла сделать, кроме как произносить бессмысленные, ничего не значащие слова?
Тревога пришла в маленький уютный дом за ставком. За год обстоятельства жизни Цили очень сильно изменились. Контора, в которой работал ее муж Виктор, закрылась, а ее директор был арестован большевиками за контрреволюцию и шпионаж. Виктор едва не попал в тюрьму. Только вмешательство его личных друзей по киевскому ЧК предотвратило катастрофу. От ареста Виктора спасли. Но нельзя было спастись от голода в городе, обескровленном страшной войной.
Продовольствия на всех не хватало. Хлеб выдавали по хлебным карточкам. За ним выстраивались колоссальные очереди. Нередко людей там давили насмерть. Карточки на хлеб можно было получить только на официальной работе как продовольственный паек. У спекулянтов хлеб стоил так дорого, словно пекли его из чистого золота, а не из глинистой, перемешанной с опилками муки.
Таня как могла помогала — но на скудный паек, положенный вдове чекиста, она кормила шесть человек: себя с крошечной дочкой Наташей, названной в честь бабушки, Иду с ее дочкой Мариной, которая жила вместе с ней, Цилю и ее мужа Виктора. Учитывая скудность пайка, значительно урезанного властями в последнее время, его не хватало даже на одного взрослого человека, не то что на шестерых.
Зная тяжесть положения Тани, ей помогал Туча, время от времени подкидывая деньги и продукты. Но гордый муж Цили не хотел жить подачками. В общем-то он был прав. А потому принял единственное верное решение, которое могло существовать для него по тем временам: он вернулся на работу к чекистам, в органы милиции, и был почти сразу же назначен следователем. Виктора приняли с распростертыми объятиями: в милиции не хватало людей, бороться со знаменитыми бандитами Одессы было попросту некому. Тем более на вес золота ценились сотрудники, имевшие хоть какой-то опыт в борьбе с криминальными элементами. А потому на Виктора сразу навесили столько дел, сколько смогли.