В одной из лож, вместе с двумя комиссарами и партийным бонзой из Москвы, курировавшим вопросы культуры, сидел главный редактор «Одесских новостей» Владимир Сосновский.
Комиссары и партийный бонза были с женами, которые не упустили возможности пощеголять бриллиантами. Володя Сосновский был один.
Начался балет. Публика вела себя шумно. Солдаты никогда в жизни не видели балет, и подобное зрелище показалось им страшно смешным. Они гыкали, издавали глупые смешки, стучали об пол винтовками. Грязные сапоги и калоши елозили по ковру на полу. Солдаты сплевывали на пол и вытирали жирные пальцы о бархатное покрытие кресел. В общем, все шло по плану. В некоторые ложи подали шампанское. Володя Сосновский вспомнил Мишку Япончика, для которого в оперной ложе всегда накрывали стол. Но Мишка был элегантным, в отличие от красных комиссаров. Они закусывали шампанское бутербродами с тюлькой и сплевывали косточки на пол. Володю Сосновского тошнило с самого начала спектакля.
Оперный театр всегда был для него сказкой, а каждое посещение — праздником. Почему же теперь все это так сильно изменилось?
Из-за перебоев со светом (даже нэп не мог ничего сделать с нехваткой угля на электростанциях) сцену освещал ряд газовых рожков, оставшихся еще со времен французов. Газ был надежнее электричества — его подача регулировалась, но была постоянной. А электричество даже в Оперном театре все еще оставалось роскошью.
Володя был погружен в свои мысли и почти не следил за тем, что происходит на сцене. Но вдруг, опустив глаза вниз, увидел одного из своих журналистов, который яростно махал ему рукой, призывая спуститься вниз. Лицо журналиста было перепуганным, а жестикулировал он так усиленно, что на него шикали с близлежащих кресел.
Попросив прощения у своих спутников, Володя обрадовался возможности покинуть эту ложу, где его уже серьезно мутило от тюльки с шампанским. Он спустился вниз.
Но подойти к своему сотруднику не успел. Оставалось всего несколько шагов, как вдруг... Позже, восстанавливая всю картину в памяти, Володя поразился тому, что запомнил все происходящее достаточно точно. И мог воспроизвести буквально в деталях.
Из первого или второго ряда, то есть совсем близко от сцены, выпрыгнул человек. Это был молодой мужчина в длинном черном пальто. Действия свои он сопровождал воплем. Обогнув оркестровую яму, он промчался по ступенькам на сцену, выхватил из-под полы пальто тяжелый армейский наган и открыл беспорядочную стрельбу по артистам и по зрителям.
В первый момент никто не понял, что произошло. Потом началась паника. Солдаты вскочили, схватились за винтовки. Но было поздно. Одна из пуль попала в газовый рожок, вспыхнул газ. Огненный сноп пламени перекинулся на портьеры, на декорации. Начался пожар.