Кое-как уложив его на узкую армейскую койку в маленькой комнатке, обставленной едва ли не с самым суровым монашеским аскетизмом, я, тяжело дыша, рванулся назад на помощь мистеру Ренару. К моему немалому изумлению, он уже сумел самостоятельно поставить дверь на исправленные петли и, отряхивая лапы, шёл мне навстречу.
– Как Шарль?
– Вроде бы в порядке, я уложил его на кровать.
– Ранений нет?
– Крови нет, – поправился я. – Но насчёт внутренних ушибов, наверное, может сказать только врач.
– Хорошая речь, правильные слова, мой мальчик, – важно кивнул Лис, хотя в глазах его читалась тревога. – Иди в гостиную, я вызвал полицию, нам надо выпить кофе и кое-что обсудить. Тебе сделать сэндвич?
– Если вас не затруднит, сэр.
– Бога ради, о чём ты говоришь, легче лёгкого!
Я, собственно, только успел пройти в гостиную, сесть в кресло у холодного камина и положить на колени блокнот с электропером, как мой учитель уже ставил на круглый столик серебряный поднос с французскими круассанами, разрезанными посередине.
Внутри были листья салата, сыр, ветчина или слабосолёная сёмга. Ещё он выставил стеклянный кувшин свежевыжатого апельсинового сока, яйца, сварённые всмятку, паштет из гусиной печени с зеленью, свой любимый чёрный кофе и зелёный чай со сливками для меня.
Каким образом он умудрился всё это приготовить в течение двух-трёх минут? Лично я бы, наверное, возился самое маленькое полчаса. И то, кстати, не факт, что я в спешке не принёс бы те же яйца в чайнике, круассаны попросту утопил бы в кофе, сливки вылил бы в апельсиновый сок, а нашу добрую английскую ветчину подал с белым соусом для рыбы.
– Сэр, почему полиция не торопится? Это же был порох, он запрещён конвенцией ООНН.
– Она никогда не торопится, – равнодушно отмахнулся Лис. – Тем более что пострадал абсолютно безвестный доставщик посылок. Маленькие люди никому не интересны.
– Это несправедливо.
– Ты ешь давай! Мир полон несправедливости. Как писал бессмертный классик? «Все говорят: нет правды на земле. Но правды нет – и выше!»
Пару минут мы молча жевали, потом я всё равно не выдержал:
– Но получается, что там, в посылке, была какая-то бомба и кто-то хотел нас убить?!
– Не всех нас, – смакуя кофе, хмыкнул месье Ренар. – Тебе и старине Шарлю, по идее, ничего не стоило бы опасаться. В большинстве случаев преступники лелеют надежду убить именно меня.
– Убить?
– Да, поверь, это куда проще, чем пытаться разозлить смертью близких людей в моём же доме. Последнее приводит к куда более худшим последствиям.
Я, честно говоря, не очень понимал причины такого ледяного спокойствия, граничащего с романтическим фатализмом, изрядно отдающим детской шизофренией.