— Разве у Теней есть эмоции?
— Некоторые способны копить в себе их. Чтобы потом воспользоваться. Этому их учит Лаэндэл.
— Почему одни Тени служат вам, а другие Лаэндэлу?
— Тени от природы не могут никому служить. Они действуют на инстинктах. Лаэндэл нашел способ их контролировать. — Баронесса искоса посмотрела на Ашера — Тебя бы он тоже смог контролировать.
На что Ашер лишь снисходительно улыбнулся, словно от не смешной шутки.
— Это как же?
— Он сразу же почувствовал в тебе опасность, Ашер. И претворился отцом Катрины. Он понял, что ты любишь эту девушку и моральные нормы не позволят тебе убить человека, который кровным родством, или, как сказал он… опекун? — Баронесса усмехнулась — Лаэндэл. Темный маг. Убийца. Занимается опекунством девушки, чьих родителей убил, посадив на кол.
— Он отнес ее к клану Максвел.
— И создал этот клан — продолжила его мысль Баронесса— Но это не отменяет того факта, что он убийца, Ашер. Он обманул тебя, хотел перевезти на свою сторону. Потому, что ты — Фернандес.
— Фон Дикет. — машинально поправил Ашер.
— Фернандес. Мой муж Даниел был таким же… а ты и вовсе копия Евы.
Они подошли к темнокожему человеку, который стоял к ним спиной и, держа руку на плече у другого человека, говорил слова сожаления.
— Я помню, друг мой. Все помню. Я чувствую твою скорбь, печаль и грусть… — тут он повернулся к Баронессе, жестом приглашая присоединиться к ним. — Ты помнишь, ради чего мы все это делаем? — Тут Клеменца дождался кивка человека, который стоял рядом с ним, сжимая что-то в руках.
— Когда-нибудь эти Грани будут разрушены, друг мой… и тогда восторжествует возмездие. И зло будет наказано. И ты снова будешь жить нормальной жизнью. Я тебе это обещаю, друг мой. А теперь иди, у тебя много обязанностей.
— Хелен сказала, что жертв нет. — Баронесса начала говорить сразу, как только человек ушел на расстояние, где бы он ни мог слышать дальнейший разговор. Ашер же стоял поодаль, наблюдая как за Катриной начали ухаживать несколько женщин. Как тянули ее за руки, приглашая идти за собой.
— Хелен не солгала. — От чуткого, заботливого Клеменцы не осталось ни следа. Его голос был тягучим, монотонным, бесстрастным. — У этого человека отняли эмоции. Радость. Счастье. Добро. Все те светлые эмоции, что у него были. Теперь когда он придет домой, он ничего не почувствует, когда к нему прижмется его дочь, ничего не скажет на слова своей жены «Я люблю тебя». Он опустошен. И это для людей самое главное. Наши Тени забирают только плохие эмоции, да и то не всегда… но Тени Лаэндэла забрали у того человека все счастье и доброту, что была в нем. Нельзя этого допускать — после секундной задержки продолжил Клеменца.