– Ты не видел ее в последнее время?
– Нет, – говорит он, и я замечаю в его глазах сострадание. – С лета не видел. Мне правда очень жаль.
Он считает ее погибшей, а меня, возможно, – сумасшедшей. Распрямляю плечи, прячу фотографию в карман и, прокашлявшись, отвечаю:
– Спасибо. Вообще-то, я приехала еще и за другой своей дочерью.
– За Энни?
– Да.
– Рики, сегодня утром я отвез ее в Сейнт-Игнас. Во второй половине дня она должна была улететь.
Поворачиваюсь к Кертису. Сердце бешено колотится.
– Нет… Ты, наверное, ошибаешься. Ты хочешь сказать, что она вернулась в Нью-Йорк?
Он пожимает плечами:
– Она собиралась ехать в аэропорт. Больше я ничего не знаю.
– Сестра была с ней?
Кертис хмурит брови:
– Нет.
Прикладываю руку ко лбу. Энни дома. Тогда где же Кристен?
– Кертис, отвези меня прямо сейчас к дому Уэса Девона. Это парень из Дартмута. Ты ведь его знаешь, да? Этой зимой он жил здесь…
Кертис мотает головой:
– Уэс уехал несколько дней назад. – Прежде чем я успеваю спросить, он прибавляет: – Один.
Ввосемь часов вечера Энни поднимается на борт самолета, который доставит ее в Париж. В Нью-Йорк она прилетела только после обеда и еле успела заскочить домой, чтобы взять паспорт и побросать в чемодан одежду. Отыскав свое место в салоне, Энни откидывается в кресле, надевает беспроводные наушники, закрывает глаза и слушает свою любимую женскую рок-группу «Пояс верности». Впервые за целый день она может расслабиться.
Хотя, разумеется, до полного спокойствия ей далеко. Живот подводит от страха, рука в сотый раз тянется к телефону. Но нет, Энни не будет звонить матери, не скажет: «Мама, я хочу домой!» Она осуществит задуманное, ведь это единственный способ разыскать сестру.
В «Фейсбуке» Энни оставляет для Кристен личное сообщение:
Лечу в Париж. Одна. Вот адрес. Ты можешь мне доверять. Я знаю, что ты беременна. Маме не скажу, обещаю. КРИССИ, ПОЗВОНИ МНЕ!!!
Энни убирает телефон со смешанным чувством надежды и страха. Не обманывает ли она себя? Не поступает ли по-свински, разрывая связь с матерью? Нет, матери на нее наплевать. Зато есть отец. С ним можно поговорить. Иногда. Сегодня утром Энни ему позвонила: сказала, что уезжает и что в очередной раз воспользовалась его кредитной картой. У него оставалось пять минут до начала игры в гольф. Пять вшивых минут.
– Значит, Париж? – сказал он. – Тебя ждут яркие впечатления! Позвони, когда долетишь.
Энни почувствовала пустоту. Ей можно было просто исчезнуть, и никто бы не знал, где она.
– Ты, наверное, хочешь узнать адрес профессора Барретта? – специально спросила она, чтобы устыдить отца.