Новая группа будущих стрелков-снайперов оказалась вообще какими-то школьниками.
– Сереж, что, призывного возраста уже людей не осталось в Союзе, что ли? – спросил меня наш водитель Михалыч. Он так тут в Питере и прижился. На короткие выезды мы его не берем, начальство его тоже не может отправить на фронт, мужику шестьдесят, куда уж тут на войну-то ехать? Работал он тут при школе, а когда мы уезжали, то брали его с собой.
– Да фиг его знает, Михалыч. Сейчас узнаем, – я подошел к строю из десяти бойцов. – Так, каждого расспрашивать буду позже, сейчас по очереди назовитесь и кратко о себе.
– Боец Крученко, призван неделю назад из Харькова.
– Возраст? – задал я интересующий меня вопрос.
– Восемнадцать, – бодро отрапортовал боец.
– Так, мужики, я вам объявлю сейчас первое правило нашей школы. Все вранье осталось дома, с мамой, бабушкой и другими. Еще раз и…
– В глаз! – тонко подметил Михалыч.
– Да нет, Михалыч. Детей мы не бьем, просто отправим их отсюда, и всего делов.
– Товарищ инструктор, – да, я здесь просто инструктор, – нас сюда партия направила, – послышался голос из середины строя.
– Ребятки, а вы часом школой не ошиблись? Политработников у нас в другом месте готовят. Смирно! – рявкнул я.
– Рядовой Крученко, семнадцать лет, – отчеканил первый в строю и добавил уже тише: – Товарищ инструктор, война кончится, пока восемнадцати дождешься.
– Ох, парни, как было бы хорошо, если бы она кончилась, а вы не успели бы на нее, – горько сказал я. Михалыч только вздохнул.
– Я хочу бить гитлеровцев. Отомстить за родной город, за родных.
– Позже вы поймете мои слова и признаетесь, хотя бы самим себе, что я был прав. Ну а пока… Сержант Филиппов! – Ко мне пулей подскочил солдат, что служил в школе. Парень после тяжелого ранения, не годен к строевой, а здесь у нас прижился, обязанности выполняет на отлично.
– Да, товарищ майор, – вскинул руку к голове сержант.
– Устрой-ка им пробежку, как и всем ранее, – ухмыльнулся я.
– Товарищ майор, не рановато для них? – виновато спросил сержант.
– Вот и посмотрим, как они фрицев хотят бить. Выполнять.
Михалыч покачал головой, и я несколько смягчился.
– Сержант, можно без снаряги, – я даже увидел, как выдохнул сержант. Понимаю его, ему же их тащить до финиша. Дело в том, что первый марш-бросок у нас двадцать километров по пересеченной местности. Главное в работе снайпера умение ждать, а для этого нужно быть очень выносливым. Почему первый забег такой продолжительный? Так сразу станет видно, кто в каком состоянии. Жесткого норматива нет, надо просто добежать, четыре часа на это у них есть, дойти пешком можно, а там уже смотрим. Кто-то с инструкторами драку задевает и уезжает обратно в свою часть, через санбат в основном, а оставшиеся и выдержавшие занимаются дальше. Больше таких кроссов у них не будет до конца обучения. Ежедневный пробег всего трешка, но с полной выкладкой и стрельбой.