– Мне сказали, что стреляешь ты хорошо, утром покажешь, посмотрим вживую твои возможности. Ты ведь понял уже, что тебя я буду готовить лично и далеко не на бойца прикрытия.
– В роте говорили, что хорошо. Но до вас, думаю, далеко. На фронте о вас легенды ходят.
– Вот блин, ну и конспирация у нас, все вокруг все знают! – охренел я от таких известий.
– Так это от тех, кто у вас учился. Они на фронт приезжают и рассказывают.
– Забудь, наверняка врут безбожно. Но речь не обо мне. Ты чем на фронте пользовался, «светкой»?
– Я «Мосина» себе выбрал. Точнее и дальше бьет.
– Ага, значит, любишь дальние цели?
– Да, это очень сложно, поэтому и нравится.
– ВСК пробовал?
– Негде было. Ребят с ним нашел, а вот стрелять было тогда негде, не дали.
– Вот завтра с него и начнешь. Сначала изучишь ствол, тебе расскажут обо всех достоинствах и недостатках. Попробуешь короткую оптику, для длинной опыт нужен. Я не цену набиваю, просто привычка нужна.
– Я прекрасно понимаю. Постараюсь оправдать ваше доверие.
С утра мы все охренели. Хан, первый раз стрелявший из незнакомого ствола, положил третьим выстрелом мишень на километре. Затем, чтобы проверить, понял он винтовку или нет, я попросил переставить мишень на сто метров дальше. В поле это почти незаметно, и, пока Хан и остальные бойцы обедали, мишень переставили. Если бы это было летом, он по местности мог бы сразу это заметить, но когда поле укрыто ровным слоем снега, это очень сложно. И знаете, что было? Вторым выстрелом он снял мишень.
Вечером дома я зашел к Петровичу.
– Поздравляю, у вас есть готовый первый номер мне на замену. Можете меня, наконец, снимать и в запас, – вывалил я Истомину свои мысли.
– Опять хрень порешь? Какой запас, какая замена?
– Ну, ты же сам хотел меня больше никуда не пускать.
– Ты про младшего брата? Ну, и как он тебе? – усмехнулся Истомин, переведя разговор.
– Я же сказал, готовый первый номер. День стрелял из ВСК, целый день. Сейчас отдохнет пару дней, плечо пусть заживет, я-то знаю, каково это, хоть он и храбрился.
– Значит, я не ошибся, привезя его тебе! – с удовольствие заметил Истомин.
– Петрович, а ты зря на меня обиделся, я ведь и не против «завязать», – я выдохнул, наконец-то сказал.
– Молодец, Серега. Ну, в самом деле, хватит уже. Ты меня сегодня обидел, а я ведь тебе о награждении хотел рассказать.
– Да ладно, не злись, Петрович, извини. Сорвался что-то.
– Товарищ Сталин тебя в Москву вызывает, хочет там наградить.
– А как же его слова о том, что мы, к его сожалению, бойцы невидимого фронта?
– Времена меняются, может, передумал.