Кэлхаун, устроившись в удобном месте, начал ждать вместе с Мургатройдом и бесчувственной ношей. Он не знал сколько пройдет времени до момента, когда преступники обнаружат своего бесчувственного товарища. Но он был уверен, что появление симптома коматозного состояния у человека, который, по идее, должен быть иммунным к чуме, даст свои результаты. Дежурный у пульта связи в коммутационном центре будет, наверняка, доставлен к главарю захватчиков, микробиологу, который руководит всей операцией. Такой человек должен быть здесь. И он должен быть готов встретиться с любой неожиданностью, любым отклонением от намеченного курса событий. И, очевидно, лишь самые квалифицированные люди из тех, кто работал с чумой, получат разрешение на такую должность. Руководить операцией, возможно, будет сам создатель эпидемии, тот, кто придумал убийственную синергическую комбинацию. И у него должна быть под рукой отлично оснащенная лаборатория, где найдется любое оборудование, которое вдруг может ему понадобиться. Скорее всего, лаборатория будет находиться на борту корабля. И туда принесут дежурного из центра связи.
Кэлхаун терпеливо ждал. У него был еще один человек в состоянии поддельной комы, готовый к употреблению в нужный момент. И сейчас Кэлхаун ждал в глубокой тени одной из массивных опор посадочной решетки. Рядом сидел Мургатройд, стараясь держаться поближе к хозяину. Тормалы проявляли нормальную активность днем. Темнота их подавляла. И если рядом не было Кэлхауна, Мургатройд, обычно, начинал хныкать.
Над головой повисли парящие арки балок посадочной решетки. Эта решетка была способной принимать и отправлять лайнеры в двести тысяч тонн. И даже более тяжелые. Она была создана для обеспечения межзвездной коммерции нового мира. Здание диспетчерской, откуда управлялась решетка, растянулась на полмили, неподалеку от места, где притаился в засаде Кэлхаун. Глаза его уже привыкли к темноте, и теперь он уже видел пятна слабого свечения, словно где-то имелись освещенные окна, выходившие в противоположную от Кэлхауна сторону. В ста метрах от него стоял большой шарообразный корабль, принесший на Марис-3 банду преступников.
Было совершенно тихо, не считая хора крошечных голосов, певших небу свою ночную серенаду. Эффект производился замечательнейший. Время от времени Кэлхаун с наслаждением впитывал низкие, басовые ноты, словно звуки органа. Потом шли трели, прозрачные и бегущие, как вода в ручье - интересно, кто их производил, какой зверь, птица или рептилия? В промежутках доносились чириканье и резкие свистки, словно какие-то деревянные дудки испытывали качество своих музыкальных данных, делали пробные мелодические прогнозы.