— Это самое, мне мучное парфе с шариками и сверху полить бобовой пастой!
— Разве можно есть такое перед ужином?.. — рефлекторно вставил Харуюки, заслужив в ответ усмешку и следующие слова:
— Ты недооцениваешь аппетит атлета. Твоему тормозному метаболизму за мной не угнаться.
— И-извини... мне тогда мягкий шоколад с орехами.
— Хару, ты, кажется, каждый раз это заказываешь. Мне... пастилу из бобов, наверное, — с усмешкой произнёс Такуму.
После того как Харуюки отозвался словами «подумаешь, просто мне он нравится» они дружно улыбнулись, а затем посмотрели на слушавшую их разговор Утай. Когда Харуюки увидел, как девочка сидит на татами до невозможного ровно, в голове его тут же пронеслись вчерашние события.
После окончания работы комитета по уходу, Синомия пригласила его к себе домой, где, сидя так же ровно, как сейчас, рассказала ему о мире театра Но, в котором она родилась и росла, и о печальной судьбе своего брата и «родителя» как бёрст линкера, Миррор Маскера...
Утай, словно поняв мысли Харуюки по его выражению лица, широко улыбнулась и быстро напечатала:
«UI> Я в этом заведении впервые. Что Вы можете посоветовать?»
В тексте, который появился перед его глазами, внимание Харуюки привлёк не вопрос, а то, как спокойно и уравновешено вела себя Утай, несмотря на юный возраст.
Вообще, если подумать, то начальное крыло академии Мацуноги, престижной школы для девочек, запрещало школьницам есть на пути домой. Скорее всего, причина спокойного поведения Утай в незнакомом кафе состояла в том, что она за долгие года привыкла ужинать одна.
В голове вновь пронеслась обстановка дома Утай, которую он вчера увидел. Решив не задумываться об этом, Харуюки с улыбкой ответил:
— Э-э... в первый раз, наверное, лучше сироп с фруктами?
— В любом десертном заведении надо начинать с сиропа! — тут же поддержала его слова Тиюри.
«UI> Ну, надо так надо. Тогда я буду фруктовый сироп.»
Утай коснулась кнопки в виртуальном меню, а затем нажала кнопку подтверждения заказа. Тут же появилась одетая в японское платье официантка с холодной водой и горячими полотенцами на подносе. Она по-дружески поздоровалась с Харуюки, Такуму и Тиюри, которые ходили в это кафе шестой год подряд, и отдельно, особо вежливо, с Утай, пришедшей впервые, после чего вернулась на кухню.
Об этом кафе ходили самые разные слухи. Самая популярная теория гласила, что японские сладости делал владелец, а западные — официантки, но в некоторых школьниках поселилось глубокое убеждение в обратном. И если на эту тему ещё можно спорить, то слухи о том, что у них на кухне работает робокондитер, и о том, что вся еда здесь фальшивая и симулируется нейролинкерами, трудно воспринимать всерьёз.