Сокрытыми под чёрным стеклом глазами Цербер посмотрел на горизонт и прошептал:
— Я и не знал... что даже на обычных дуэльных полях можно увидеть такие дали...
— Да, так и есть. Этот мир бесконечен, — ответил Харуюки и после небольшой паузы продолжил, — В Ускоренном Мире ещё много вещей, о которых ты не знаешь, Цербер. Да и я многого не знаю... иногда я думаю, что дуэли, победы и поражения — это не более чем один из компонентов этого мира.
— Один из... компонентов, — еле слышно прошептал Цербер, и Харуюки кивнул.
— Да... смотри, видишь вон ту больницу?.. — спросил Харуюки и осторожно повернулся. Перед глазами Цербера появилось крупное здание больницы к северо-востоку от станции Асагая. — Когда-то я сразился там со своим лучшим другом. В конце боя, как сейчас, мы парили на высоте, и он свисал с моих рук... он находился на грани потери очков, а я хотел уронить его на землю.
— ...
— Но... я не сделал этого. Не потому, что он был моим лучшим другом, не потому, что мне стало его жаль, а потому, что я подумал, что не системы Брейн Бёрста вкладывают смысл в дуэли, а мы сами. Да, мы сражаемся за бёрст поинты, поднимаем уровни и становимся сильнее... но это ещё не всё. Мне кажется, что в этих дуэлях мы обретаем и теряем нечто ещё более важное.
— И... что это?..
— Я и сам пока не знаю. Но я уверен, что если буду сражаться... нет, жить в этом мире вместе с моими друзьями, то однажды пойму.
— ...
Цербер вновь затих. Харуюки отвёл взгляд от больницы, посмотрел на него и изумился.
С краёв волчьей маски скатывались блестящие льдинки. И это не ледяная пыль уровня, но замёрзшие слёзы.
— Я тоже... — послышался дрожащий голос, и вместе с ним Цербер ухватился за руки державшего его за запястья Харуюки. — Я тоже... хочу... это узнать. Если в этом мире есть что-то важнее побед и сражений... я хочу... это увидеть.
— И ты сможешь, — прошептал в ответ Харуюки, чувствуя, как к горлу подступает ком.
Он глубоко вдохнул и приготовился сказать ему: «Просто иди со мной».
Но ему не суждено было произнести эти слова.
Бледно-фиолетовый луч, донёсшийся с земли, безжалостно пронзил левое крыло Харуюки. В следующее мгновение раздался громкий резонирующий звук.
— А-а?! — изумлённо воскликнул Харуюки, и вместе с ними завопил и Цербер.
Казалось, будто Цербер знал, что именно это был за луч, но не успел Харуюки что-либо спросить, как немедленно вошёл в штопор. Он пытался выправить положение правым крылом, но вес свисавшего с него Цербера не оставлял шансов. Стараясь спасти от урона хотя бы его, он в последний момент изо всех сил подбросил его вверх, а затем и сам умудрился приземлиться относительно мягко.