Тиюри тут же оттянула его правую щеку двумя пальцами.
— Ч-что ты делаешь?
— Я терпеть не могу, когда накапливаются недоделанные дела. Меня раздражает, когда у меня в планах более пяти несделанных вещей.
— Ого... у меня там никогда меньше десяти не бывает...
Чтобы убедиться в правильности своих слов, он открыл программу-напоминалку из виртуального интерфейса. Она показала ему двенадцать строк. Первые три занимала сегодняшняя домашняя работа, а четвертую — раздача приглашений на культурный фестиваль, которую Харуюки продолжал откладывать с прошлой недели. Но именно потому, что он сразу же не закрыл это дело с мыслью «да мне всё равно приглашать некого», ему удалось вчера пригласить на фестиваль Кусакабе Рин...
— О чём это ты задумался?.. — сказала Тию и ещё сильнее потянула его за щеку.
Харуюки замотал головой.
— Н-ни о чём!
К счастью, тут лифт доехал до двадцать первого этажа, и двери открылись перед ними.
— Н-ну что, Тию, до завтра...
— Мы не договорили, — надувшись, отозвалась Тиюри и вытащила Харуюки в коридор за щеку.
— Э-эй, моя квартира на двадцать третьем... — немедленно заметил он.
— Да знаю я! Ещё я терпеть не могу, когда разговор обрывают на полпути. Пошли в мою комнату, договорим.
— Э, э-э?! — изумился Харуюки, и вместе с этим дверь лифта за ним закрылась.
Шёл уже седьмой час, и поэтому стоило Харуюки войти в квартиру Тиюри, как до него тут же донеслись поистине чарующие звуки и аромат.
«Этот мягкий, свежий и отдающий кислинкой запах... свинина в кисло-сладком соусе!» — немедленно распознал он готовящееся блюдо.
Открылась дверь с левой стороны коридора, и показалось лицо Момоэ, мамы Тиюри.
— С возвращени... ох, Хару! — воскликнула она, продолжая держать в руке половник.
Стоило Харуюки сказать: «И-извините за беспокойство», и поклониться, как она с довольной улыбкой начала обстреливать его словами:
— Вот здорово, а я-то беспокоилась, что наготовила слишком много ужина. Как ни начну готовить что-то китайское, вроде свинины в соусе или мяса с овощами, так всегда выходит слишком много — видать, посуда китайская слишком большая. Кстати, Хару, я свинину нафаршировала ананасами, ты не против? Ти это не очень нравится, но повар тут я, так что куда она денется...
— ...Я тоже рада тебя видеть. Мам, у тебя кастрюля не выкипит? — тихо вставила Тиюри, и её мама с причитаниями «ой, точно!» вновь скрылась на кухне.
Тиюри вздохнула, достала с полки синие тапочки, оформленные в виде медведей, и поставила их перед Харуюки. Надев свою пару розовых тапочек с кроликами, она сделала шаг вперёд, освобождая место, и сказала: