— ...Этот лёд тоже порожден Инкарнацией, — прошептала Метатрон с левого плеча.
Едва осознав смысл ее слов, Харуюки быстро развернулся и увидел черный силуэт по ту сторону стены.
Голос, объявивший название техники, однозначно принадлежал Глейсир Бегемоту.
По ходу битвы с Харуюки Бегемот сражался честно, как и подобает игроку в файтинг. Он не нападал исподтишка, не звал на помощь своих, не оскорблял противника. Однако сейчас он нарушил самое страшное табу бёрст линкера и применил Инкарнацию первым.
С учетом того, что Осциллатори переместили Нега Небьюлас на неограниченное поле с помощью Инкарнации и, скорее всего, теперь пытались уничтожить их через бесконечное убийство, удивляться запрещенным приемам уже не стоило, но Харуюки все равно не сдержался и закричал:
— Бегемот!!!
Неизвестно, пронзил ли его голос Инкарнационный барьер Фуко и ледяную стену…
Но чудище сдвинулось — впервые после смены поля. Оно медленно поднялось, вознося Сноу Фейри еще выше. Узкие линзы вспыхнули голубым.
— ...Во имя справедливости, — объявил Бегемот тяжелым голосом, который словно раздавался прямо в голове, — и во имя всех бёрст линкеров вам… придется исчезнуть здесь и сейчас.
— Во имя… справедливости? Во имя бёрст линкеров?.. — переспросил Харуюки голосом таким хриплым, словно он доносился из самого чрева аватара. — Хочешь сказать, вы… поступаете по справедливости?..
— На самом деле вы уже давно всё поняли, — ответила ему Сноу Фейри с головы Бегемота. — Вы уже заметили, что над этим миром висит проклятие куда, куда-а более страшное, чем Броня Бедствия и ISS комплекты.
Тоненькие ручки, явно непригодные для контактного боя, вытянулись к темному небу. Стройный силуэт окутало ледяное свечение.
— Но мы освободим вас… от оков проклятия.
Вибрирующий белоснежный Оверрей Сноу Фейри разошелся во все стороны. Касаясь бесчисленных бесплотных снежинок, он обращал их в частицы света.
— Брайникл2.
Весь выпавший снег заблестел и закружился в неистовом вихре. Он превратился в стену белого света, который поглотил и Бегемота, и Фейри, и Сенгакудзи, и весь остальной пейзаж. Харуюки инстинктивно прыгнул в стойку, но белый буран бушевал лишь за пределами ледяной клетки, не приближаясь.
Неужели и это — еще одна обездвиживающая техника, призванная остановить бегство семнадцати бойцов? И если да, не лучше ли поскорее разрушить ледяную стену и сбежать, не дожидаясь продолжения?
Эта мысль побудила Харуюки вытянуть пальцы правой руки и приготовиться включить Лазерный Меч, его собственную Инкарнационную технику.
Но не успел он сосредоточить воображение, как с левого плеча раздался возглас трехмерной иконки: