– Видите ли, Сергей Захарович, я проверяю все версии случившегося. Узнав о том, что Владислав Семенович приезжал к вам разбирать конфликт, я подумала, что, возможно, были задеты чьи-то интересы. И человек решил таким образом отомстить.
– Нет, – решительно ответил Привлекалов, – этого просто не могло быть. Все началось с того, что в лагере действительно – не буду этого отрицать – произошел, нет, не конфликт, а бытовая ссора. Но один журналист местной газеты раздул из этого целую историю и представил дело так, будто бы имел место межнациональный конфликт. Более того, он расписал так, что пьяные курсанты полезли «стенка на стенку», что в ход пошло холодное и огнестрельное оружие, что многие получили серьезные ранения. В общем, получилась у него кровавая резня в лучших традициях Голливуда.
– А из-за чего же произошла ссора? – спросила я.
– Да на пустом, можно сказать, месте. Один курсант попросил другого убрать свои вещи, точнее, переставить их. Ну, а тот почему-то не отреагировал на его просьбу.
– И никто не стрелял? – спросила я. – Никто не получил никаких увечий?
– Абсолютно никто. Была обычная драка. Правда, некоторые из тех, кто взялся разнимать дерущихся, все же получили небольшие ссадины. К нам приезжали представитель Комитета солдатских матерей Степанова Ольга Васильевна, юрист Митрофанов Геннадий Иванович и психиатр Перегудников Владислав Семенович. Каждый из них имел индивидуальный разговор с участниками конфликта. В ходе беседы выяснилось, что никто ни к кому никаких претензий не имеет. Более того, доктор отметил хороший психологический климат среди курсантов. У нас была и еще одна проверка, из прокуратуры. Вот, могу дать вам почитать ее материалы.
Начальник лагеря вынул из одного из ящиков стола папку и передал ее мне. Я пробежала глазами заключение, под которым в числе прочих стояла и подпись доктора Перегудникова. Ну что же, действительно никто ни к кому никаких претензий не имел. Да я и сама смогла убедиться, что атмосфера в лагере доброжелательная, наставники относятся к курсантам уважительно.
Я попрощалась с Привлекаловым и вышла из его кабинета. Значит, моя версия не подтвердилась. Придется искать другое объяснение случившемуся. Я возвращалась в Тарасов и по пути снова анализировала ситуацию.
То, что Решетникова охарактеризовала доктора как честного и порядочного человека, несомненно, было важной информацией. Ведь если допустить, что произошла ситуация, при которой Владислав Семенович случайно или не случайно узнал нечто, что представляло опасность для определенного круга лиц, то, в силу своей порядочности, он, конечно же, не стал предавать ее гласности. Но преступники-то об этом не знали. Вот почему они начали следить за машиной Перегудникова. Может быть, они считали, что доктор обратится в полицию. Во всяком случае, они, видимо, так и не узнали того, что представляло для них интерес, вернее, они не были уверены в том, что информация, которая, как они предполагали, находится у доктора, не передана в полицию.