– Если я вам скажу ее настоящую цену, так вы повесите трубку. Но я уступаю вам за полцены. Вы меня поняли? За половину. Почти даром. Считайте, что это подарок судьбы за счет бедного фармацевта.
– И все-таки сколько?
– Давайте мы этот вопрос решим на борту яхты. Вы же должны ее посмотреть, я так понимаю?
– Это можно сделать сегодня?
– Для вас – никаких проблем. Яхта стоит на Пироговском водохранилище. Это с Савеловского вокзала до станции Водники… Или вы поедете на машине?
– Я подумаю.
– Вы в самом деле собираетесь покупать яхту?
– Да. Я же сказал.
– Просто удивительно, откуда в наше время у людей такие деньги… А, понимаю, – вы из «новых русских». Тогда конечно же вам лучше ехать на машине, чем трястись в моторном вагоне, набитом красно-коричневым элементом. К сожалению, я свою «тойоту» уже продал и не могу вас подвезти. Но если вы за мной заедете на Лесную, я покажу вам кратчайшую дорогу.
– Хорошо. Ваш адрес?
– Вы лучше скажите, какая у вас машина, и я сам выйду к вам. Вместе с сыном.
– Я еще не знаю, какая из моих машин свободна.
– В любом случае подъезжайте к военкомату на Бутырской. Откройте багажник. И мы к вам сразу подойдем.
– Через полчаса буду на месте.
– Ой, как это хорошо – иметь дело с военным человеком! Люблю точность. До встречи!
Еремеев пересказал Карине суть разговора и условия встречи.
– Будешь моей дочерью.
– Хорошо, папочка.
– А машину с личным шофером сейчас отловим.
Водитель микроавтобуса «понтиак», паренек лет двадцати, охотно согласился за пятьдесят долларов сыграть роль личного шофера и ехать за город. Как и было условлено, у военкоматских ворот к «понтиаку» с открытой задней дверцей вместо багажника подошли двое – востроглазый пожилой человек в тонкокожей черной куртке, прекрасно оттенявшей серебро седых висков, и качок в зеленых слаксах и батнике вольного покроя – такой же «сын», надо было полагать, как и новоявленная «дочь» Еремеева.
– Так вы с дамой? – приятно удивился Александр Яковлевич.
– Дочь. Карина, – коротко отрекомендовал спутницу покупатель яхты.
– Боже, какая прелесть. А мою яхту зовут «Санта-Марина». Почти «Санта-Карина». Меняю! Меняю! «Санта-Марину» на просто Карину. Отдайте мне, любезнейший, свою дочь и забирайте свою яхту. По рукам?
– Решим на месте, – пообещал Еремеев. – Меня зовут Олег Орестович. А вашего сына?
– Алик. Просто Алик. Он очень застенчивый и неразговорчивый. Я надеюсь, он нам не помешает?
– Так же, как и мой помощник.
Все расселись, и «понтиак» с дымчатыми стеклами помчал по Дмитровскому шоссе. В Долгопрудном он свернул на грунтовку, ведущую в прибрежный лесок, а за железными воротами, которые растворились благодаря клубной карточке Александра Яковлевича, открылась небольшая, но очень уютная яхтенная гавань с дощатыми пирсами. У самого дальнего из них застыл в зеленоватой воде изящный кораблик из красного дерева. Овальные иллюминаторы рубки были задернуты красными же шторками. Мачта с краспицами, обтянутая штагами и вантинами, походила на стрелу туго натянутого лука. Фармацевт-яхтсмен спустился в кокпит и, отыскав в связке нужный ключик, открыл дверцу каюты, сдвинул слип. Еремеев с благоговением спустился по деревянному трапику в салон и подал руку Карине. Та с нескрываемым восхищением обводила взглядом раскладной столик меж мягких рундуков диванов, удобные ниши-полки, газовую двухконфорочную плитку на подвесах. Особенно умилила ее небольшая мойка с кранами теплой и холодной воды. Над столиком в специальном гнезде на основании мачты, проходившей сквозь салон, был закреплен мини-телевизор «Шилялис».