Я знал о его многолетней любви к Православию, но все-таки его решение удивило меня и даже, если честно, немного расстроило. Я полагал, что нам, православным людям, важно иметь там, на Западе, в Католической церкви «своего» человека, который будет знакомить западных христиан с сокровищницей опыта древней Церкви и восточной духовностью. Отец Гавриил мне тогда ответил: «Знаешь, я всю жизнь, с молодых лет молился о единстве наших Церквей, но сейчас отчетливо понял, что никогда в своей жизни не увижу его. Я хочу умереть в общении с Истиной. То, что невозможно на институциональном уровне, я хочу совершить на уровне личном. Я всю жизнь к этому шел и сейчас, приняв это важное решение, почувствовал, что наконец-то вернулся домой. Меня многие русские знакомые называют „своим“. Однако быть своим внешне и своим внутренне — это большая разница. Просто единства в мыслях и образе жизни не достаточно. Главное — единство в Евхаристии, чего я всегда был лишен».
Митрополит Волоколамский Иларион (Алфеев), с которым отца Гавриила связывает давняя дружба, совершил чин присоединения в храме иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» на Большой Ордынке в Москве, отметив: «Вы были католиком, но в душе были православным. Сегодня перед всенощным бдением Вы перешли в Православие, что стало естественным».
Йохан Бунге (так звали отца Гавриила до монашеского пострига) родился в Кельне в 1940 году. Его мать была католичкой, а отец — лютеранином. Семья, как это часто бывает в смешанных браках, была хоть и верующей, но не церковной. Молодой человек сам пришел к вере.
Во время учебы в Боннском университете, где он изучал богословие и философию, 21-летний Йохан впервые попал в православную страну — посетил с группой студентов Грецию. Проведя два месяца на острове Лесбос, будущий монах впервые близко соприкоснулся с православной традицией и познакомился с духоносным старцем. К тому моменту Йохан уже внутренне тяготел к монашеству и успел прочитать кое-что из православной литературы, в том числе русской. Но встреча со старцем полностью перевернула юношу: он стал для него живой иконой монаха. «Я вдруг увидел перед собой ту монашескую жизнь, — рассказывал он потом, — которая сразу стала казаться мне настоящей, наиболее близкой к практике первых христианских монахов. С этим старцем мы потом всю жизнь переписывались. Так у меня появился идеал монашеской жизни».
Вернувшись домой, Йохан поступил в бенедиктинский монастырь Шеветонь в Бельгии. Эта обитель, где служат по восточному обряду обращена к общим истокам неразделенной Церкви, наиболее полно соответствовала устремлениям молодого инока. Получив в постриге имя Гавриил (Габриэль), старец прожил в монастыре 18 лет, исполняя разные послушания: гостинника, библиотекаря, экклесиарха, духовника.