Что доставляло реальное удовольствие — тихий зубной скрежет, долетающий со стороны Алекса. Именно этот чудный звук заставил улыбнуться и проворковать:
— Хорошо, милый. Станцуй.
Теперь Светлая сторона действительно стала Светлой. В том смысле, что перестала напоминать убогую пародию и приобрела настоящие черты любовно-романтического жанра.
Для «госпожи» спешно притаранили красивое кресло, двое из составляющих мою свиту тёток подхватили опахала, а ещё рядом возник столик с вином и закусками. В том же, что касается Тёмного властелина — он разместился неподалёку и состроил такое лицо, будто ему всё равно.
Фактически мы сидели бок о бок, как этакие символы дуальности мира. Алекс — весь такой смурной и тёмный, и вся такая необыкновенная я.
Перед нами могло развернуться любое действо, но сегодня мы оба предпочитали танцы. Едва заняли свои места, развешенные по залу светильники притухли, а безымянный красавчик принялся танцевать самый настоящий стриптиз.
Нет, он не раздевался, ибо ничего кроме простынки и, как предполагаю плавок, на рельефном теле не имелось, однако движения были абсолютно характерными. Стрип-пластика в чистейшем виде! А ещё та-а-акой эротизм…
— М-да, — процедил в какой-то момент Алекс.
— Завидуешь? — не удержалась от шпильки я.
Главарь тёмных отчего-то поперхнулся вином, а я заулыбалась шире прежнего, ибо вообразила, как на сей импровизированный танцпол выходит Алекс. Представила, как Волков, энергично двигая бёдрами, стягивает с себя камзол и всё прочее. Как он завлекательно щёлкает языком в мою сторону, а потом…
Хотя, нет. Нет и нет! Не надо! Просто чую, что если Волков с его колючей брутальностью обмажется маслом и начнёт выделывать нечто подобное, я точно со смеху помру!
Короткий взгляд на Тёмного властелина, и я в который раз не удержалась. Потянулась и накрыла рукой его руку — мол, не надо, милый. Не грусти! Да, в сравнении с этим полуголым Аполлоном ты — лошара, но пластика — не главное и, если сильно захочешь, тоже вот таким кренделям научишься. И тогда на тебя тоже будут глядеть с восторгом! Может быть. Когда-нибудь.
Алекс покосился хмуро и руку из-под моей ладони выдернул. Пришлось вернуться к просмотру танца, а едва музыка стихла, поаплодировать и благосклонно кивнуть.
Чудо мускулистое просияло и изобразило поклон.
— Госпожа, — подобострастно сказало оно. — Вы… вы…
А вот тут случился коллапс — голос Аполлона сорвался. Вместо эротичной хрипотцы послышался писк, и танцор попытался прочистить горло, возвращаясь к прежнему тембру, но увы. Закончил он всё-таки фальцетом: