— Папа сейчас осматривает ее руку, — гневно сказал Том. — Что с вами обеими происходит? Неужели мало того, что мама умерла — теперь еще и это?
Такое проявление чувств казалось необычным для Тома. Обычно его было трудно вывести из себя. Невозмутимый и спокойный, он всегда предпочитал оставаться в тени.
— Она начала первая, — твердила Дэйзи. — Если она наткнулась на лезвие, то так ей и надо… ведь она посоветовала мне убираться из дома и жить с Джоэлем, и еще она сказала, что вы все презираете меня.
— Я собираюсь отвезти Люси в больницу, чтобы там осмотрели рану, — крикнул отец из коридора. — С тобой, Дэйзи, я поговорю, когда вернусь, — с угрозой добавил он, и входная дверь с грохотом захлопнулась.
— Я не хотела причинить ей боль! — Дэйзи умоляюще взглянула на Тома. — Она настоящая сучка, Том. Держу пари, сейчас она плетет отцу невесть что.
Неизвестно, поверил ей Том или нет, однако он достал из морозильника леди стал прикладывать его к носу Дэйзи, пока кровь не остановилась.
За это время она успела в подробностях рассказать как было дело, но Том, похоже, все равно считал, что во всем виновата она.
— Почему ты просто не промолчала? — спросил он, и его обычно улыбающееся спокойное лицо исказилось от волнения. — Ты же знаешь, что на нее иногда находит.
— Я не могу молча выслушивать такие вещи, — устало пробормотала Дэйзи. — И никто не может. Ты что, не в состоянии представить, как мне обидно, когда меня называют кукушонком в чужом гнезде? Или я действительно кукушонок? Это правда, Том, что вы с отцом презираете меня?
— Нет, разумеется, — ответил он, качая головой. — Люси просто приревновала, потому что весь день ты была в центре внимания. Все восторгались пирожными и пирогами, которые ты приготовила, и снова и снова повторяли, как хорошо ты присматриваешь за домом и как маме должно было быть приятно, что ты за ней ухаживаешь. Люси чувствовала себя уязвленной, что ей не досталось похвал.
— Но ведь она и не сделала ничего, чтобы их заслужить, — гневно парировала Дэйзи. — Проблема не в том, что я старалась все сделать сама. Если ты помнишь, она и не пыталась мне помогать. Я подавлена так же, как и все, смертью мамы, но не могу позволить себе сидеть и давиться слезами у себя в комнате; кто-то же должен позаботиться обо всем.
Том бросил на нее тот же полный безысходного отчаяния взгляд, который она часто подмечала у отца. Папа был из тех людей, которые избегают открытых столкновений, и не любил, когда от него требовалось принять чью-либо сторону.
— У тебя нос совсем распух, — сказал Том, и это выглядело попыткой увести разговор в сторону от сестры. — Я принесу бренди, и, наверное, тебе лучше лечь в постель.