Когда зрители устремились к выходу из шапито, Пьер прошел к ней по опустевшей арене, накинув на себя нечто вроде халата.
— Пойдемте со мной, — сказал он, протягивая руку, чтобы помочь ей перебраться через бортик. — Вам понравилось представление?
— Все замечательно и просто потрясающе, — ответила она. — Но вы были особенно великолепны. Неужели вам не страшно там, наверху?
Он взглянул куда-то под купол и пожал плечами.
— Теперь это стало моей второй натурой, я никогда об этом не думаю. Что бы вы хотели посмотреть для начала?
— Животных, — с нетерпением вырвалось у нее. — Особенно ту обезьянку, которая выступала с клоунами.
Он провел ее через служебный вход, и Эллен оказалась среди кажущегося хаотическим скопления автоприцепов, грузовиков, палаток и клеток. Повсюду сидели, курили и пили чай артисты; в свете заходящего солнца их грим выглядел кричаще безвкусным.
По одну сторону стояли слоны, прикованные к массивным столбикам цепями, обмотанными вокруг их ног, в небольшой огороженный паддок вели лошадей, а в мелком бассейне с водой плескались котики. Но больше всего ее взволновали львы и тигры, которых уже заперли в тесные клетки, где они с трудом могли пошевелиться.
— Разве это не жестоко? — с тревогой в голосе спросила Эллен. Звери яростно рычали и били хвостами. Вблизи они выглядели далеко не так великолепно, как на арене; шерсть их была тусклой и свалявшейся.
— Они привыкли, — равнодушно ответил Пьер.
Запах помета хищников был настолько невыносимым, что Эллен пришлось зажать нос. Пьер рассмеялся:
— Вблизи все не так уж очаровательно, правда?
Он был прав. Остатки волшебства рассеялись, когда она увидела, что крошечный клоун, наряженный ребенком, оказался на самом деле довольно уродливым карликом, а девушки, которые выглядели такими молодыми и красивыми, когда гарцевали на лошадях в красных шелковых шортах и жилетах, оказались, на поверку, обрюзгшими дамочками лет тридцати; они слонялись по цирковому табору, небрежно сжимая в зубах сигареты.
Но странное дело, отсутствие волшебства и очарования возбуждали Эллен еще больше, ведь Пьер держал ее за руку и время от времени прикасался к ее щеке или волосам, шепча, какая она красивая. Он показал ей трейлер, в котором жил вместе с одним из своих «братьев», Джеком, или Жаком, как он именовался в программке. Трейлер был крохотным, но очень уютным и чистым, и Пьер сказал, что циркачам приходится быть очень организованными, поскольку их жизнь заполнена тяжелой работой и подчиняется суровой дисциплине.
— Мы никогда не можем позволить себе расслабиться, — продолжал он. — Когда гастроли заканчиваются, все необходимо сложить и упаковать. Затем мы порой по два-три дня добираемся до места следующего представления, и вся труппа помогает заново поставить шапито, расставить скамьи и наладить оборудование. Когда представлений нет, мы тренируемся, занимаемся рекламой, ремонтируем поломанный реквизит, да и костюмы следует выстирать и высушить. Пара дней дождей — и мы по колено в грязи, но представление все равно должно состояться, животных надо кормить и поить; так все и катится, без остановок и перерывов.