Первым заговорил Магнус. Точнее, вскрикнул, когда Алек впервые его поцеловал. Около года назад был сложный день, тишина в просторном особняке давила слишком сильно, и Лайтвуд впервые убежал из дома на всю ночь, не забыв позвать с собой друга. Они пришли в бункер, а дальше… Алек не сдержался, и один слабый вскрик, почти хриплое дуновение ветра, снес ядерной волной все «правильно», «нужно» и «по-другому не бывает». Казалось, что умение говорить дремало в них очень чутко и распахнуло глаза сразу же, как выдалась возможность.
Магнус может часами сидеть и держать руку Алека в своей.
Алек тает от этих прикосновений.
Магнус может улыбаться счастливо и беззаботно, а потом произносить «Александр». Никогда в сообщениях, только вслух.
Алек уверен, что его собственное имя, слетающее с желанных губ — извращённый вид пытки.
Магнус может молчать и неловко опускать глаза.
Алек понимает без слов, когда нужно подойти и поцеловать.
— Александр?
Алек моргает и возвращается в реальность, в которой свет уже не поступает через круглое окно в потолке, потому что день несколько часов назад сменился ночью. Они успели завершить подготовку к защите проекта, отключились от электронной библиотеки и позволили тетрадкам с их многочисленными проводками пачкать уголки об далеко не самый чистый пол бункера.
— Красиво, правда? — Магнус полулежит на пледе, гладит примостившегося рядом Алека по коленке и глаз не может отвести от круглой серой луны.
Неважно, сколько раз они были здесь и видели это, луна восхищает его так, что Алеку впору начать ревновать.
— Красиво, — улыбается он. Потому что не ревнует. Потому что восхищается сам.
Их ноги переплетены, волосы перепутались между собой, ведь головы слишком близко, а руки привычно сцеплены в замок.
Алека внезапно озаряет.
— Небо похоже на циклопа…
Магнус удивлённо поворачивается к нему.
— Ну, оно огромное, и у него всего один большой глаз.
В бункере на пару минут становится тихо, пока Магнус не замечает:
— А звёзды — это его родинки.
* * *
Шоколадные радужки резко покрываются инеем.
— Я услышал тебя. Но это не меняет ничего из того, что я говорил раньше. Я не люблю тебя, Александр. Уходи.
Алека бросает в дрожь. В голове оживают слишком яркие картинки их последней встречи. Но сейчас он не верит ни одному слову.
— Уже слишком поздно.
Магнус поднимает полный ужаса взгляд.
— Что ты сделал?
* * *
— Как думаешь, а небу не обидно?
— Из-за чего?
— Ну, мы его с циклопом сравнили.
— Думаю, ему это льстит, — Магнус усмехается.
Он разворачивается к Алеку и склоняет голову к плечу. Привычное молчаливое — останемся?