Второй раз за это утро мое ощущение времени растворилось. Боевая подготовка и разогнавшаяся нервная система «Эйшундо» замедлили мир до ползучего, расплывающегося движения, неразборчивого вокруг его приближающегося удара и зубастой ухмылки за ним.
Хватит ржать, сука.
Лицо Шегешвара: десятилетия озлобленности перекосило от ярости, а потом от отчаяния, когда мои издевки пробили броню иллюзий, что он воздвиг вокруг себя за жизнь, полную насилия.
Мураками, с пригоршней окровавленных извлеченных стеков, пожимающий плечами, словно отражение в зеркале.
Мать, сон и…
…и он опускает тяжелый ботинок ей на живот, она содрогается и перекатывается на бок, таз переворачивается и мыльная вода плещет ко мне…
…волна гнева, поднимается…
…я старше с каждой секундой, скоро вырасту и достану дверь…
…я убью его голыми руками, в моих руках оружие, мои руки и есть оружие…
…игра теней…
Его нога опустилась. Это как будто заняло целую вечность. В последний миг я откатился к нему. В конце движения ему некуда было деваться. Удар пришелся на мое подставленное плечо и выбил его из равновесия. Я продолжал катиться, и он запнулся. Удача подложила что-то на причале под его пятки. Неподвижное тело Сильви. Он опрокинулся через нее.
Я встал, перескочил тело Сильви и в этот раз застал его до того, как он успел подняться. Жестоко пнул по голове. В воздух скакнула кровь, его лоб порвался. Еще раз, прежде чем он откатился. Порвался рот, и снова выплеснулась кровь. Он осел, контуженно приподнялся, и я тяжело приземлился на его правую руку и грудь всем весом. Он хекнул, и мне показалось, что я почувствовал хруст руки. Я врезал открытой ладонью по виску. Его голова мотнулась, глаза затрепетали. Я занес руку для удара по горлу, который сокрушит трахею.
…игра теней…
Вы живете на ненависти к себе, потому что ее можно перевести в гнев на любую подвернувшуюся мишень для уничтожения.
Но это статическая модель, Ковач. Скульптура отчаяния.
Я смотрел на него. Он почти не двигался; его легко убить.
Я смотрел на него. Ненависть к себе…
Игра теней…
Мать…
Вдруг из ниоткуда – образ, как я болтался под марсианской крепостью в Текитомуре на намертво приваренной хватке. Парализованный и подвешенный. Я видел свою руку, что сжалась на тросе, удерживая меня. Держала мою жизнь.
Держала меня на месте.
Я видел, как разжимаю руку, по одному онемевшему пальцу, и двигаюсь.
Я встал.
Слез с него и отступил. Стоял и смотрел, пытаясь осознать, что сейчас сделал. Он моргнул.
– Знаешь. – Сказал я, и мой голос заело, словно ржавый. Пришлось начинать заново, тихо, устало. – Знаешь – иди на хер. Тебя не было в Инненине, не было на Лойко, на Санкции IV или Доме Хань. Тебя никогда не было на Земле. Какого хера ты вообще знаешь?