Когда Харуюки вспомнил об этом, тихий голос Нико снова ожил в его ушах:
“Слушай, братик Харуюки. Если кто-то из нас… или мы оба потеряем Брейн Бёрст, мы ведь полностью лишимся воспоминаний друг о друге. Поэтому давай поклянемся. Если в один день кто-то из нас найдет в адресной книге нейролинкера незнакомое имя, то прежде чем удалить контакт, он отправит на него письмо. И тогда, возможно, мы снова…”
В тот день состоялась Конференция Семи Королей. Чудовищное информационное давление Монохромных Королей заставило Нико не на шутку испугаться, что она может растерять все очки. Однако она бросила вызов своему страху, победила его и продолжала бороться за то, что стало ей так дорого.
Даже сейчас она сидела где-то неподалёку вместе с Блад Леопард и, как и Харуюки, ждала встречи с могущественным противником, принёсшим в Ускоренный Мир столько горя.
— Скажи, Ворон-кун… — вдруг обратилась к Харуюки Сихоко.
— А… — он пару раз моргнул, приходя в себя. — Ч-что?
— Можно я тоже загляну в Умесато после конференции? Ты покажешь мне, как кормишь сову?
— Да, конечно, разумеется, — без промедления согласился Харуюки.
Хотя поначалу Хоу настороженно относился ко всем, кроме Утай, в последнее время он успокоился и начал принимать корм из рук Харуюки. Вряд ли появление Сихоко его встревожит.
— Ура!
На губах Сихоко расцвела улыбка, однако Тиюри почему-то бросила на Харуюки многозначительный взгляд, а со стороны водительского сиденья послышался насмешливый голос Фуко:
— Ну надо же, Ворон-сан. И когда это ты научился так уверенно отвечать на просьбы девушек?
— Ой?! Н-нет, п-п-п-почему сразу “уверенно”?..
— Что ты, я ведь тебя похвалила. Как твоя наставница, я очень рада, что мой ученик делает такие успехи.
Однако в противовес её словам Харуюки видел в зеркале заднего вида фирменную вакуумную улыбку Рейкер. А рядом — ледяную улыбку Черноснежки. Он медленно втянул голову в шею и пролепетал:
— А-а, учитель… и Черноснежка. Если хотите, можете пойти с нами…
— Увы, я в уличной одежде, так что меня в школу не пустят, — бросила Черноснежка и демонстративно отвернулась.
— Ну вот, а меня не позвал! — воскликнула Тиюри, надувшись.
— П-потому что ты потом будешь занята важным поручением!
— Буду-то буду, но твоё дело было предложить, чтобы я могла отказаться!
Спор Харуюки и Тиюри прервал задорный смех Сихоко. На её лице не осталось даже следа недавнего волнения.
“Если моя жертва помогла успокоить Шоко, то пусть, я не против…” — мысленно пробормотал Харуюки и посмотрел в синее небо за окном.
21 июля 2047 года, воскресенье. Второй день летних каникул, полдень.